Суд да дело. Судебные процессы прошлого

Вскоре после казни Марии-Антуанетты супругов Симон под благовидным предлогом удаляют из Тампля, и в течение нескольких месяцев мальчик предоставлен попечению охраны, которая о нем практически не заботилась. После термидорианского переворота лета 1794-го лидер Директории Баррас чуть ли не первым делом навещает маленького узника и распоряжается приставить к нему нового воспитателя. Впрочем, условия его содержания если и улучшаются, то ненамного. Зимой 1795-го осматривавший Луи Шарля известный хирург Дезо описывает его так: «Я нашел ребенка-идиота, умирающего, жертву самой низкой бедности, полностью заброшенное существо, опустившееся от самого жестокого обращения». У ребенка зафиксировано тяжелое заболевание суставов, прогрессирующий туберкулез, он покрыт язвами и ни с кем не разговаривает.

Неизвестный художник «Портрет Карла Вильгельма Наундорфа»

В июне 1795 года десятилетний потомок двух могучих европейских династий — Бурбонов и Габсбургов — умер в заключении. Его тело, за исключением сердца, тайком сохраненного одним из производивших вскрытие врачей, Пеллетеном, захоронили в общей могиле на кладбище Тампля. Однако практически немедленно начинается новая, посмертная жизнь маленького короля, провозглашенного эмигрантами-роялистами после казни отца Людовиком XVII.

Призрак замка Тампль

Историки насчитывают более сорока самозванцев, более или менее искусных (а иногда и вовсе ни на что не годных), выдававших себя за «чудом спасшегося» Луи Шарля. Все они рано или поздно были убедительно разоблачены. Кроме одного, того самого, чье имя появилось в самом начале нашего рассказа, — Карла Вильгельма Наундорфа.

История последних тридцати пяти лет жизни этого человека, достаточно хорошо задокументированная современниками и изученная историками, без труда может быть положена в основу приключенческого романа (равно как и романа нравов), и нет никаких сомнений в том, что такая книга когда-нибудь будет написана. В этой биографии есть все, что необходимо для произведения подобного жанра: несомненно фальшивый паспорт на имя Наундорфа, более чем запутанные отношения с полициями нескольких государств, пропавшие якобы бумаги, подтверждающие королевское происхождение, очевидное внешнее сходство с Бурбонами, арест и тюремное заключение по весьма сомнительным основаниям, положительное опознание рядом хорошо знавших дофина лиц. Особенно впечатляет история с бывшей няней дофина госпожой Рамбо: той уже не раз приходилось проводить подобную «разоблачительную экспертизу», и у нее был заготовлен «неубиенный козырь» — вопрос о голубеньком костюмчике Луи Шарля, который тот якобы очень любил. Наундорф, единственный из всех претендентов, дал правильный ответ: костюмчик надевался всего один раз, поскольку был маловат мальчику (впрочем, на другой контрольный вопрос, заданный другим человеком, — о том, что делали в Тампле в ночь после казни Людовика XVI, — не смог ответить даже Наундорф; а в Тампле семья покойного короля присягнула Людовику XVII, и не помнить этого он, казалось бы, не мог).

За правдой — в суд

Косвенно в пользу версии «Наундорф — настоящий дофин» говорит то обстоятельство, что он последовательно пытался сделать то, чего самозванцы обычно избегают, а именно отстоять свое честное имя через суд. Призрак судебного разбирательства впервые замаячил в 1834 году, когда Наундорф, уже перебравшийся во Францию, стал искать возможности встречи с Марией Терезой, герцогиней Ангулемской, сестрой покойного (?) дофина, проживавшей в тот момент в Праге, чтобы «обсудить семейные дела». Герцогиня дважды приняла у себя посланца Наундорфа, но встречаться с ним самим отказалась категорически — по ее словам, «она была бы счастлива обрести брата, но он умер практически на ее глазах» (что было сильным преувеличением, так как в Тампле им в последние месяцы жизни мальчика видеться не давали). Версий такого поведения дочери Людовика XVI выдвинуто великое множество, от тонко-психологических до грубокорыстных (муж Марии Терезы, герцог Ангулемский, был одновременно ее двоюродным братом, то есть сыном свергнутого в 1830 году Карла X, и, следовательно, мог сохранять некоторые надежды на престол), но факт остается фактом — они не увиделись.

Судебный марафон начался 13 июня 1836 года — в этот день парижские адвокаты Наундорфа подали в суд о признании их клиента «Людовиком-Шарлем, герцогом Нормандским». В качестве свидетелей истец просил вызвать в суд дядю (Карла Х), сестру и ее мужа, который приходился ему одновременно зятем и двоюродным братом. Иск как иск, но в случае победы истца историю Франции последних лет пришлось бы даже не переписывать — переделывать вручную: ведь это задним числом означало бы незаконность нахождения младших братьев казненного короля на престоле…