Суд времени. Выпуски № 23-34

Емельянов: Нет. ….в ходе дискуссии по вопросам истории. История тогда излагалась очень неповоротливо. Она была обрезанная, она была куцая. И вот тогда с помощью Горбачева и других, лихие ребята кольем и дубьем разрушили вот эти представления, очень грубые, упрощенные и т. д.

И вот прошло 20 лет. 20 лет, когда эти ребята всё ещё сохраняли старое оружие. А за эти 20 лет вот те, кто был побежден, они обдумывали, искали новые аргументы, выискивали факты. И вот они получили аудиторию. И аудитория массовая проголосовала за тех, кто 20 лет накапливал и создавал более совершенное оружие.

Стрижак: За тех или за аргументы? Вы хотели сказать?

Сванидзе: Я хотел.

Стрижак: Да, пожалуйста, Николай Карлович.

Сванидзе: Во-первых, все время говорится 20 лет.

Стрижак: Да.

Сванидзе:

Это неправда. Никаких 20 лет нет — есть 10 и 10. И они очень разные.

Сванидзе: Во-вторых, уважаемый Юрий Михайлович, насчет народа. Это…

Емельянов: Юрий Васильевич.

Сванидзе: …это очень выгодная и благодарная позиция говорить «Мы с народом. Мы с народом, едрёныть».

Емельянов: Я не говорил, что мы — с народом.

Сванидзе: И что народ не прав что ли? Народ… Вы знаете что, вот народу, если в 9 веке спросить «Будем креститься-то?», народ бы так далеко послал. А если в 14 веке спросить «Земля-то как, вокруг солнца или наоборот?» Народ бы что ответил? Что вокруг чего вертится? Поэтому народ, он далеко не всегда прав. И роль, если мы говорим там об интеллигенции, о средствах массовой информации, которая сейчас, наверное, заменяет интеллигенцию XIX века по своему воздействию на народ, да? Роль в том, чтобы чего-то все-таки иногда скромно, зная свое место, но, если уж ты образованный, так ты подсказывай. Не спрашивай «Вы чё думаете, народ?» Так, ну, значит, так оно и есть.

Поляков: Вы с кем спорите-то?

Сванидзе: А что?

Поляков:

С кем спорите?

Сванидзе: В данном случае, с вами.

Поляков: А я этого ничего не говорил.

Сванидзе: Нет, почему? Я вас именно ….

Поляков: Вы воображаете. Абсолютно.

Сванидзе: Вы ссылались на народ? Вы ссылались на народ?

Поляков: Эти типичный, типичный телевизионный прием. Значит, придумать позицию своего оппонента, которую тот не занимает…

Сванидзе: Юрий Михайлович, вы ссылались на народ.

Поляков:

…и с ней страстно спорить. И в этом отношении вы ничего общего с русской интеллигенцией XIX века не имеете.

Сванидзе: Юрий Михайлович, вы меня прекрасно поняли. Вы меня прекрасно понимаете. Я так же, как и вы, с интеллигенцией XIX века, действительно, имею мало что общего. С тех пор много воды утекло. Тем не менее, ваш тезис я прекрасно понял. И я на него отвечаю. То есть уже фактически ответил. Тут речь идет не о крахе, я согласен, кто это говорил? Я согласен, речь идет вовсе не о похоронах либеральной идеи. Либеральная идея в мире торжествует. Речь идет о несоответствии нас и либеральной идеи. И вины в этом нет ни народа, ни нас. В этом вина нашей истории, которой посвящена программа «Суд времени».

Поляков: У истории вины быть не может. У истории. Это вот ваша принципиальная и фундаментальная, на мой взгляд, ошибка.

Сванидзе: Какая?

Поляков: Если бы народу в 1917 году сказали «Давайте расстреляем царя-батюшку», он бы этих мерзавцев тут же бы разорвал в клочья. Тем не менее, понимаете….

Сванидзе: Правильно. А в 1914 году он шел за царя-батюшку воевать. Скоро надоело, скоро надоело.

Поляков: Правильно. Так вы противоречите себе.

Сванидзе: Нет. Нисколько. Нисколько.

Поляков:

Вашим же аргументом хочу противопоставить контраргумент. Но народ же был прав, когда он не хотел расстреливать царя-батюшку!

Сванидзе: Юрий Михайлович, я вам говорю, что настроение народа изменчиво. Устанете за ним гоняться.

Поляков: Да, да. Абсолютно правильно.

Стрижак: Давайте дадим слово… Сергей Ервандович, вам слово. Давайте, только коротко, пожалуйста.

Кургинян: Я хотел сказать несколько вещей, которые мне кажется, необходимо сказать. Ну, потому что, ну, честное слово, на конфликт не хочется тратить время.

Стрижак: Сегодня вам не хочется идти на конфликт? Что случилось? Ха-ха-ха.

Кургинян: Не хочется. Да. Потому, что конфликт — это всегда позиции, и он — вот здесь, а смысл — он где-то здесь (показывает выше — прим. стен.). Да? Он где-то выше. И вот смысл здесь заключается прежде всего в том, что мне хотелось сказать про канал.

Стрижак: Так.