Суд времени. Выпуски № 35-46

Млечин:Гласность была обретением голоса, гласность была обретением национальной истории, гласность стала обретением национального самосознания. Гласность вернула в общество религию, религиозные книги, размышления о религии, о нравственности, о морали. Всё это стало возможным. Ведь это всё было запрещено. Сейчас люди даже не поверят: церковь подозрительна, обсуждение религии невозможно, религиозные философы под запретом, разговор об этом невозможен. Вообще, какой разговор о собственной истории русского народа и других народов, населявших нашу страну, — под запретом и переписано. Вот что такое гласность — это возвращение всего того, что принадлежит народу по праву.

Теперь, если можно, я хотел бы продолжить эту беседу с двумя замечательными журналистами. Александр Михайлович Любимов — известнейший телевизионный журналист, ставший известным как раз благодаря гласности, депутат Верховного Совета России. Павел Николаевич Гусев, главный редактор замечательной газеты «Московский комсомолец».

Павел Николаевич, так что такое «гласность»? Чем стала гласность для нашего народа?

Гусев:

Ну, прежде всего, давайте вспомним ещё раз, что мы делали до 86-го года и даже в первые месяцы 86-го. Прежде всего, мы говорили всё на кухне, что мы думали. Кухонный разговор, кухонная политика, кухонное выстраивание своей позиции в отношение того, что происходит в стране — вот что это было. Гласность — это был некий взрыв, вспышка. При этом не надо забывать, человек — это физиология некая. Были люди, которые воспользовались этим и превратили гласность во вседозволенность. Не надо путать гласность и вседозволенность. У нас есть литература высочайшего класса, а есть забор, на котором пишут всё, что хотят. Это разные вещи. Хотя и те, кто пишут на заборе, думают, что он умен.

Поэтому я считаю, что гласность в период 80-х годов — это величайшее достояние, которое мы приобрели и которое войдет в историю. Через столетия люди будут всё равно возвращаться, историки, именно к 86-90-м годам и говорить: именно этот период создал новую Россию и новых людей.

Млечин:

Спасибо. Александр Михайлович, Ваше мнение.

Александр Любимов, журналист:Я бы добавил только. Мы жили в довольно серой стране, очень скучной стране, где… Мне тогда было 25 лет, когда мы начали делать программу «Взгляд». Я, честно говоря, вообще не предполагал, что я могу вообще каким-либо образом реализоваться как личность, сделать какую-то, современным языком, карьеру, что ли. Я думаю, что это дало надежду. Каждую пятницу они включали программу «Взгляд» или покупали «Московский комсомолец» и читали, боялись и думали, когда же их всех расстреляют. Но, тем не менее, не расстреливали, всё двигалось, развивалось. И я думаю, что люди чувствовали, что у них в жизни появляется надежда. Они видели, что рядом что-то происходит. Вот появился первый миллионер, который сдал один миллион рублей партийных взносов, член партии. Вот открылся первый ресторан. Появился вообще целый пласт культуры нового, нашего поколения, который никто не видел: группа ДДТ, Наутилус Помпилиус, Кино и т. д., и т. д.

Люди увидели то кино, которое лежало на полках. Книги. Это был потрясающий заряд новой энергии. Те, кто её воспринял искренне, смог переломить в себе страх, комплексы, ухватились и начали себя реализовывать. Кто-то в бизнесе, те же многие, уже известные олигархи… Миша Прохоров, например, джинсы продавал, закрашивая советские техасы специальным раствором, они делали а ля американские джинсы и продавали на рынке. Кто-то, как мы, занимались телевидением. Мы создали очень много интересных программ, которых страна вообще никогда не видела, такого качества телевидения. Сейчас это уже шагнуло на много-много шагов вперед, но тогда это было абсолютно шокирующе, как новое культурное явление.

Млечин:Николай Карлович, можно 30 секунд? Ольга Здравомыслова, доктор философских наук, социолог.

Сванидзе:Прошу Вас.

Млечин:Ради бога, возьмите, пожалуйста, микрофон и скажите, гласность для народа — что это?