Судьба и другие аттракционы (сборник)

Мы не сговаривались, как-то само собой сложилось так, что каждый как бы случайно проговаривался насчет Земли, и из этой брошенной невзначай, «по ходу» фразы следовало – говоривший уверен, на Земле все в порядке.

Коллективный аутотренинг? Попытка самообмана? Ритуальные заклинания? Мазохизм под видом борьбы за самообладание? В любом случае, мы на этом потеряли что-то. В том числе, в наших межличностных – от нас уходит естественность.

Что касается корабля: раз мы направляем его туда, значит там все в порядке. Такую логику мне, Джону Гордону, что пишет сейчас, трудно понять, но тогда я ее разделял.

Единственное, Марк отправляет «их» корабль нашим обычным, так сказать, человеческим способом – принцип использования ими полиплоскостной структуры пространства звездного скопления нам так и не открылся. (Мы всё еще не знаем об их пространстве-времени главного!) Ладно, мы будем как та блондинка из анекдота, что на курсах вождения научилась ездить только задним ходом. И тут до меня доходит – я не помню этого анекдота! А что такое «курсы вождения»? Вроде бы да. Но это сигнал – я забываю земные реалии. А как пахнет свежезаваренный чай? Что должен чувствовать человек при получении диплома об окончании колледжа? Какой был рисунок на обоях в моей

22. Генетическая память

Они появились в этом (мы боимся оговориться «в нашем») прекрасном, грандиозном городе, что оказался царством мертвого и неживого. Мертвое медленно, пока что незримо для нас, разрушается под воздействием природы и времени. Неживое продолжает выполнять свое, предначертанное программой, будь то чистка тротуаров или же самоусложнение… И вдруг они! Полтора-два десятка – от громадных до тех, что будут где-то по щиколотку, от старых, почти слепых до пушистых щенков.

Собаки, первый раз в жизни увидевшие человека. Их изумление. Кто мы, добыча? Охотники на них? И какие-то смутные, непонятные им сигналы от их генетической памяти.

Один выстрел в воздух расставил всё на свои места.

23. У них не было причины

– Значит, так, – начинает Марк.

Это мы пытаемся хоть как-то подытожить два года работы здесь.

– Как ни смешно, конечно, – Марку совсем не смешно. – У этой цивилизации не было причины погибать. Вы понимаете, вообще не было!

– Знаешь, что, – говорю я, – давай-ка все-таки по площадям.

– Пожалуйста, пункт первый. Война. У них не было войн. Ни разу! А их цивилизации без малого сто тысяч лет.

– Если бы у них не было только войн, – бросила Стоя. – У них, по-моему, вообще ничего не было.

– В смысле? – Марку не нравилось, что его сразу же перебили.

– С нашей точки зрения, должен быть некий путь, – говорит Стоя – От каменного рубила до процессора, так? А они начали с «искусственного разума», а закончили… мы до сих пор не в состоянии не то что осмыслить, охватить хотя бы, на чем они остановились.

– Вот именно, что с нашей точки, – пытаюсь я.

– Нет, – перебивает меня Марк, – действительно, так не бывает.

– Но так есть, – говорит Стоя. – Только не начинайте мне сейчас, что техника не все еще откопала. За два года наша аппаратура перелопатила всё. Плюс те биороботы, которых нам удалось перепрограммировать, тоже усердствовали в качестве археологов. Плюс все, что удалось расшифровать в их базах данных, архивах и книгах. Они были техногенной цивилизацией всегда!

– Бред! – возмущается Марк.

– А что если, – я ухватился за мысль, – они по каким-то своим соображениям стерли свою предысторию, «отменили» свое цивилизационное детство? Мы же почти ничего еще не знаем об их ценностях, их идеалах, их Боге.

– Так можно вообще объяснить что угодно, – возмущается Стоя.

– Как бы то ни было, – Марку всегда не нравились наши со Стоей споры «ни о чем», – факт остается фактом: они обошлись без войн. Да и с кем, собственно? У них никогда не было разделения на разные государства.

– А как насчет инопланетян, – пытается уцепиться хоть за что Стоя.

– Кажется, – отвечает Марк, – они, как и мы, лишь только искали «братьев по разуму». Как и мы, лишь мечтали о Контакте.

– Рано еще, конечно, делать выводы, – говорю я, – но они вроде бы были гуманной цивилизацией, к тому же светлой и радостной, если отталкиваться от их текстов.

– Если судить по текстам, то мы с вами тоже очень ничего, – скривился Марк.

– А как начет разного рода катастроф? – Стоя боится, что мы погрязнем в деталях.

– Космических не было, – отвечает Марк. – В границах гелиосферы этого солнца крайне низка метеоритная активность, астероиды, прямо скажем, не впечатляют. Да и что может сделать какой-нибудь сорвавшийся астероид такой цивилизации? Он и для Земли-то сколько веков как не страшен. – Марк осекается. (Теперь мы не говорим о Земле.) Мы со Стоей делаем вид, что не заметили его бестактности.

– Все взятые пробы показали, – Марк оценил нашу деликатность, – планета ни разу не подвергалась бомбардировке из космоса или какому-либо облучению.

– У них что, системы защиты стоят от Адама? – сострила Стоя.

– Радиационный фон здесь, – продолжает Марк, – благоприятнее земного. Климатические катастрофы не то что исключены – здесь вообще не было климатических изменений, во всяком случае, пока. Эта планета кажется вообще какое-то идеальное место. Я специально моделировал на компьютере – из всех возможных вариантов ее атмосферу надо признать оптимальной, то же самое можно сказать и о климате, да и вообще обо всем. Я подготовил для вас распечатки, потом посмотрите, а то мы действительно потонем в подробностях.

– Следующим пунктом у нас медицина, да? – Стоя даже не пытается скрыть волнения. – Они не болели. Вообще! В результате генных модификаций, которые мы, – это «мы» эвфемизм, чтобы не говорить «Земля», – можем теперь довольно легко перенять.

– А не от этого ли они и вымерли? – вырывается у меня.

– Так! – возмущается Стоя. – Из нас, кажется, полезли фобии двадцать первого века. А завтра ты скажешь, что прививка от оспы греховна. А?

– Не отвлекайся, – перебивает Марк.

– Но есть и еще одна причина. – Стоя начала было рыться в своих бумагах, но оставила. – Здесь нет болезнетворных вирусов, понимаете? Не то, что гриппа, здесь и насморка не заработаешь!

– Так не бывает, – говорю я.

– А те вирусы, что все-таки есть, они, скорее, для «тренировки иммунитета» и… они искусственного происхождения.

– Ничего себе! – присвистнул Марк. – Они создали стерильный мир. В принципе, это могло их погубить.

– Если поднять из могилы человека века этак двадцать первого и показать ему наш нынешний уровень «стерильности» и вообще комфорта, – говорит Стоя, – он решит, что мы в ближайшее время от этого выродимся.

– Может, кстати, и будет прав. – Я пытаюсь хоть как-то снять напряжение.

– Знаю, – говорит Стоя, – сейчас вы скажете: «Сбой в такого рода системе сам по себе мог быть катастрофой для них.» Но дело в том, что сбоя и не было. Я попробовала «заразить» планету гриппом – у них есть специальные вирусы, которые тут же всё пожрали.

– И они, конечно же, тоже искусственного происхождения! – догадался я.

– Я поражаюсь уже не тому, что все это есть, – начинает Марк, – но как это действительно не вышло из равновесия?

– Немилосердно затруднив тебе поиск причины, – съязвила Стоя.

– На каком-то витке расследования я думал, не сгубило ли их забвение гуманитарных своих начал, – начинаю я. – Знаете, в нас все равно сидит штамп: «техногенность в ущерб духу» и так далее, да? Но они оказались цивилизацией духовной культуры, причем книжной.

– Получается, идеальное местечко. Можно сказать, что рай, – возмущается Марк. – Населено людьми, достойными рая. И вдруг все это гибнет, причем так, что носители «искусственного разума» даже не поняли, что произошло с обладателями разума «естественного».