Судьба и другие аттракционы (сборник)

Стоя разбудила, растолкала меня среди ночи.

– Джон! Джон!

– А-а?

– Что, если наши гирэ были созданы ими?!

– То есть? – я еще не проснулся и не хочу просыпаться.

– Облучили их, обеспечили сколько-то необходимых мутаций, и вот у хоботных возникает сознание. Может, это был такой эксперимент. А гигантские неразумные «мамонты» устранены за-ради чистоты эксперимента. – Стоя осеклась. – Или же просто… надо же чем-то сверхцивилизации развлечь себя.

– Такой же вопрос ты могла бы задать насчет нас самих Создателю. – Пытаюсь отшутиться я.

– Тогда Сури и все они, – Стоя оскорбилась моим тоном, – они все игрушки в их руках. Как ты не понимаешь?!

«Тебе что, уже жаль тех своих «лучших чувств» на земле Гирэ?» – Хорошо, что я не сказал ей этого, сумел удержаться все-таки. Ведь, по сути, она спрашивала: «Получается, я стреляла по людям из-за живых игрушек?!»

Я поднимаюсь на локте на нашей постели:

– Скажи-ка, разве что-то меняется от этого в философии Сури, в лиричности Айешки, в «фиолетовом мамонте» на скале? Я не уверен, что ты права в своей догадке… но даже если и так! Сури и его гирэ будут все-таки глубже и добрее своих богов. Если они – я показываю на мертвый город за окном нашей «палатки» – в самом деле, пожелали стать богами.

К нам пришла «учительница», села рядом с собакой. Может быть, она нуждается в ремонте? (Она же знает, что люди могут устранить ее неисправности.) Нет, с ней, она говорит, все в порядке. Мы пытаемся ее расспрашивать. Она излагает, что знает. А знает она много, особенно, что касается математики.

Мы вскрыли ее «черепную коробку», там всё то же, что и у других биороботов. Но мы уверены, что в своем «самоусложнении» она продвинулась дальше остальных. Мы могли бы ее так и оставить, как делали со всеми предыдущими, но почему-то все же собрали вновь. Насчет судьбы людей, она так и не смогла ничего добавить к тому, что сказала в первый раз.

Мы хотели отправить ее на Землю (мы готовим второй корабль), но все же оставили при себе.

Она сидит рядом с Хельгой (у собаки теперь есть имя). Время от времени пытается ее погладить. Но собака твердо зная, что это неживое – совершенно неопасное, но неживое – отдергивает голову. «Учительница» не настаивает, но на следующий день пытается повторить свой опыт.

Она попыталась расспросить нас про Землю и не поняла нашей реакции. Но не объяснять же ей, в самом деле. – Те, кто жил здесь до вас, – она теперь так выражается, а нам не нравится – мы здесь «исследуем», а не «живем». – Считали, что у вашей планеты не так уж и много шансов.

А вот здесь Гордон перегибает-таки палку. Неужели он думает такими вот приемчиками заставить своих «новых современников отвлечься от человеческой повседневности и сосредоточиться на

судьбе ? Значит, я уже читаю некий миф? Очевидно, моралистический.

Мы задыхались: «Они знали о нас! Они знали!!!» А потом уже от сказанного ею как само собой разумеющегося: «не так уж и много шансов». Пророчество от тех, кто сгинул сто лет назад! А если они поняли что-то о нас, увидели в нас что-то такое, что пропустили мы сами?!

– Может, за сотню лет что-то просто-напросто разладилось в ее электронных мозгах? – резко обрывает нас Стоя. – Если есть «искусственный мозг», то должны быть и мозговые болезни.

Может, это и было остроумно сколько-то, но… Земля же так и не вышла на связь.