Судьба наизнанку

Он замолчал и внимательно посмотрел на Олега. Мирошниченко скривился, как от зубной боли, но фразу продолжил

– Что у них есть поток футур-информации помимо наших официальных структур. Так?

– Вполне. Ещё, – Михаил отлистнул в своём блокноте пару страниц назад, – смотри, что получается. Вот здесь, здесь и здесь, – он с нажимом подчеркнул выделенные записи, – новых планов совместной работы после десятого ноября просто нет. Ещё пара позиций отрабатывается до пятнадцатого и дальше тоже пустота. Ничего нового, что каждую неделю появлялось эти три месяца. Как будто советским вдруг стало ничего не надо, а?

Мирошниченко выпрямился, слегка побледнел.

– Может надо, но уже без нашего участия? Что вам сказал Берия?

– Спросил всё ли в порядке с нашим оружием.

Долгие секунды они смотрели друг другу в глаза, пока Олег не хряпнул кулаком по столу.

– Бл..! Они кого-то завалят из наших стволов, а отвечать придётся нам!

Щербинин встал, направился к выходу.

– В аппаратную, быстро! – бросил он Олегу, распахнул дверь, приказал дежурному бодигарду.

– Срочно вызвать полпреда! Начальника охраны в кризисный центр!

Буквально бегом спустившись в надёжный подвал, встретив по дороге начальника охраны представительства, ранее отставного полковника СА Мелентьева, они прошли коротким коридором к прикрытой стальной дверью большой комнате, громко называемой «кризисным центром». На самом деле это помещение с экранированными мелкой металлической сеткой стенами и потолком служило дублирующими узлом связи и хранилищем всякого разного неприкосновенного запаса – от продуктов до уложенных в металлические шкафы оружия и боеприпасов. В случае крайней необходимости в нём можно было пережить даже химическую атаку или краткосрочное радиоактивное заражение местности – стоящая в дальнем углу громоздкая фильтрационая установка с запасом регенерирующих патронов позволяла продержаться около двух суток. Но это были такие крайности, о которых Михаил предпочитал не задумываться. По крайней мере, пока.

– Срочно видеосвязь с Харьковом, – едва войдя, бросил он дежурному оператору.

Усевшись рядом на стандартное офисное кресло, Щербинин с нетерпением смотрел на манипуляции молодого сотрудника с парой компьютеров.

Судя по затянувшемуся набору команд, пожелание вице-премьера становилось всё менее и менее выполнимым.

– Что там? – с начинающим закипать раздражением спросил он слегка растерявшегося оператора.

– Канал упал, Михаил Анатольевич, – не глядя на него ответил оператор, продолжая набирать непонятные вице-премьеру команды, – скорее всего, повреждён оптико-волоконный кабель. Харьковский сервер не пингуется.

– Так, – сказал стоящий за спиной Щербинина Мирошниченко, – какая связь у нас осталась?

– С Харьковым? – уточнил оператор, – только радио- и обычная телефонная. Московская сеть работает нормально. Но выхода за неё сейчас нет.

– Так, – ещё раз сказал Олег, – не нравится мне это.

Сидевший молча Щербинин потёр подбородок и приказал оператору проверить доступность республиканского представительства в Горьком. Ответом было короткое «нет». Все современные для попаданцев каналы связи за пределами Москвы вдруг прекратили свою бесперебойную доселе работу. Остались только аналоговые радио- и проводные каналы. Если отбросить проходящие через советские АТС телефонные линии, единственным независимым и более-менее закрытым каналом связи представительства осталось только радио.

Мирошниченко развернулся и внимательно посмотрел на Олега с Мелентьевым. Оба «силовика» растерянно молчали. В углу негромко шуршала система вентиляции, прогоняя кубы ещё чистого московского воздуха.

– Оч-ч-чень интересно, – зло протянул Щербинин, повернулся к столу, снял трубку внутреннего телефона, набрал короткий номер из висящего на стене списка.

– Щербинин… Где Сергей Михайлович? Уже едет? Хорошо.

– Михаил Анатольевич, – обратился к вице-премьеру Мелентьев, – необходимо задействовать режим «крепость». Разрешите выполнять?

– Действуйте, – согласился Щербинин и бывший хозяин и начальник одного из харьковских ЧОПов отправился переводить представительство в особый режим работы.

– Андрей, – обратился Михаил к настороженно прислушивавшемуся к начальственным словам оператору. Имя и фамилия значилась на запаянном в пластик бейджике с цветной фотографией, висящем на разноцветном шейном шнурке, – мне нужна закрытая линия с Харьковым. Что хочешь, делай с этими ящиками, – он кивнул на выстроившиеся у стены аппаратные стойки, – но дай мне связь с руководством.

Андрей Логинов кивнул и принялся за работу. Щербинин встал с кресла, кивнул Олегу.

– Отойдём, поговорим.

Они устроились за коротким металлическим столом справа от закрытой входной двери.

– Думаете, нас штурмом брать будут? – вполголоса высказал своё самое главное опасение Мирошниченко.

– Здесь или там? – уточнил Щербинин, – ты военный, тебе лучше знать, сколько мы продержаться можем.