Судьба одной карты

Черкасский с большой энергией и настойчивостью Занимался подготовкой похода, но препятствия встречались на каждом шагу. Казачьи атаманы упорно уклонялись от присылки нужного количества людей. Для перевозки провианта и строительного материала на постройку крепости возле плотины требовалось много лошадей, верблюдов и повозок, и доставка их шла очень медленно. Все эти неурядицы имели свои причины. Трудности происходили от нерасторопности административных лиц, начиная от казанского губернатора, которому было поручено снабжение похода, и кончая мелким служилым людом. Отрицательную роль играло и то обстоятельство, что Петр I находился в Это время за границей. Письма и указы шли медленно, отсутствие царя потворствовало нерадивым.

Очень беспокоило Черкасского снаряжение экспедиции вверх по Сыр-Дарье для поисков золота возле Яркенда. Волновало и то, что сенат отпустил мало денег на путешествие в Индию, куда должен был ехать поручик Кожин. Черкасский совершенно основательно считал, что послу необходимо иметь с собой достаточное количество товаров, чтобы хорошо выполнить свою роль «купчины» и не возбудить подозрений в чужой стране. Но сенат не прислушался к этим доводам.

На покупку товаров было отпущено пять тысяч рублей, а на поездку Кожина и его спутников — одна тысяча. По мнению Черкасского, сенат недооценивал важности экспедиции в Индию [49, VI^е]. Его письма и доношения проникнуты большим чувством ответственности за судьбу порученного ему дела; он входил во все мелочи хозяйственной подготовки похода, отстаивал интересы подчиненных ему людей, не соглашался с решениями Правительствующего сената, когда считал, что они идут вразрез с интересами государства.

Черкасского заботили не только хозяйственные вопросы. Были и другие, более важные обстоятельства, вызывавшие большую тревогу за исход задуманной экспедиции.

Петр требовал от Черкасского выполнения своих планов в Средней Азии только мирным путем, при непосредственной помощи хивинского хана. В указе давалось строгое предписание обращаться хорошо с местными жителями, «накрепко смотреть, чтоб с обыватели земли ласково и без тягости обходился». Черкасский с самого начала действовал в соответствии с этими указаниями царя. Приехав из Либавы в Петербург, он узнал, что в Петербурге и Казани находятся под арестом несколько хивинцев и бухарцев, и обратился к Петру с просьбой освободить их — «что… удобнее бы было для ласки оному народу, где мне надлежит быть по Вашему указу», — писал Черкасский.

Однако, несмотря на все старания начальника экспедиции, обстоятельства складывались неблагоприятно.

Еще во время второй Каспийской экспедиции, находясь у вновь заложенной крепости святого Петра, Черкасский отправил послов в Хиву и Бухару. Они должны были заверить хивинского и бухарского ханов, что русский сухопутный отряд, который вскоре направится в Среднюю Азию, «идет миром, а не войною».

К бухарскому хану был послан подпоручик Петр Давыдов. Он должен был плыть по морю до Астрабада и отсюда отправиться в Бухару. Сопровождать посла до Астрабада поручено было Кожину. Посольство вышло в море в начале октября 1716 г.

В то же время к хивинскому хану отправились на верблюдах два посла — астраханские жители Иван Воронин и Алексей Святой. Все три посла везли ханам грамоты и подарки.

В начале ноября 1716 г. Кожин вернулся из Астрабада к Красноводскому заливу. Он объявил, что в Астрабад посольство не пустили, так как в Персии бунт. Поэтому он при первом попутном ветре отплыл назад к «Красным водам».

Сообщение Кожина показалось Черкасскому неправдоподобным. Для проверки его он послал в Астрабад участника экспедиции князя Михаила Заманова, а Кожина отправил на верблюдах в Астрахань. Заманов узнал, что астрабадский хан, извещенный о приезде русских послов, направил своих знатных людей встретить высоких гостей и дал лошадей, чтобы отвезти их от пристани в город. Но Кожин ехать к хану отказался и препятствовал своим спутникам. Так выяснилось, что донесение Кожина ложно [49] и по вине Кожина поездка посла к бухарскому хану была неудачной.

Послы к хивинскому хану Алексей Святой и Иван Воронин прислали Черкасскому письмо с тревожными сведениями. Когда после долгого и трудного перехода на верблюдах по глубокому снегу они добрались до Хивы, хана Шир-Газы там не оказалось: он отправился войной на Персию. До возвращения хана послов держали под караулом и никого к ним не пускали. Шир-Газы, приехав в Хиву, взял подарки и грамоту Черкасского, но послов не принял и домой их не отпустил, только приказал снять караул. Приближенные хана вымогали у послов деньги, выпрашивали подарки, угрожая, что не дадут еды.

Святой и Воронин сообщали Черкасскому, что в Хиве замышляют недоброе; там не верят, что русский отряд идет миром, считают, что царь хочет обманом взять Хиву.