Судьба солдата

Закончив писать, Крылов трижды переписал свою жалобу, одну он адресовал в Верховый Суд СССР, вторую – Генеральному прокурору Советского Союза, а третью – он адресовал Ольге. В ней он попросил ее найти Белоусова Андрея и все ему рассказать. Он знал почему, но почему-то был уверен, что тот ему обязательно поможет.

Запечатав написанные обращения и подписав адреса на конвертах, Александр лег отдохнуть. Теперь все его надежды на справедливость были связаны с Верховным Судом и Генеральной прокуратурой. Он еще верил в торжество правды и всячески себя подбадривал в этом. Передав все эти письма через конвоира в секретариат военного трибунала, он стал ждать реакции на них со стороны вышеперечисленных органов.

* * *

Рано утром Крылова разбудила зычная команда конвоира.

– Встать! С вещами на выход! – прокричал он. – Быстрей, быстрей!

Александр быстро вскочил с койки и выполнил его команду, еще не понимая, почему его разбудили так рано. Быстро схватив свой небольшой мешок, в котором находилось сменное нижнее белье, зубная щетка и мыло, он выскочил из камеры и повернулся лицом к стене.

– По коридору, бегом марш! Быстрее, быстрее! Что, бегать разучились, сволочь? – неслось в спину.

Он попытался остановиться около уже знакомой ему двери, где сидели следователи, но сильный толчок стволом автомата в спину погнал его дальше по этому коридору. Наконец, он оказался вне стен этого старого серого здания. Из-за высокого забора с колючей проволокой поверху были видны вершины гор, окрашенных в золотистые тона. Где-то взахлеб пела какая-то маленькая птичка, то ли прощаясь с ним, то ли наоборот здороваясь с ним.

– Слушай, ты, куда меня ведешь? – спросил он конвойного. – Ты можешь мне что-то сказать?

– Давай, двигай быстрее, арестантская харя! – услышал он у себя за спиной. – Сейчас сам все узнаешь!

Он хотел оглянуться, так как не совсем понял эту команду. Моментально последовал сильный дар прикладом в спину. Во дворе здания стоял армейский фургон зеленого цвета. Одна из дверей его была открыта и около нее стояли двое – солдат и офицер.

– В машину! – скомандовал ему капитан. – Двигайся быстрее! Дважды команды повторять не буду! Понял?

Крылов быстро забрался в кузов машины, и та, поднимая облака пыли, быстро помчала в сторону знакомого ему аэродрома. Машина резко замерла около готового взлететь в небо вертолета. Александр моментально все понял – его, похоже, перевозят в другое место. Передав его с рук на руки другому конвою, вертолет быстро взлетел и взял курс на Кабул.

Все время полета Крылов, не отрываясь, смотрел на территорию, проплывающую под брюхом винтокрылой машины. Из кабины пилота вышел молоденький второй пилот и, взглянув на конвой, направился в его сторону. Его остановил оклик конвойного:

– Назад! Общение запрещено!

– Слушай, сержант! Это же старший лейтенант Крылов! Вы хоть знаете, кого вы конвоируете?

– Я сказал, нельзя, значит нельзя! Мне все равно, кто он! Он – осужденный.

– Гады, вы все! – прокричал лейтенант, стараясь перекричать шум работающего двигателя. – Да вы знаете, сколько за его голову давали духи? А вы взяли и осудили его. Сволочи!

Лицо сержанта вспыхнуло. Он молча передернул затвор автомата и направил его на пилота. Тот повернулся и исчез в кабине.

В Кабуле Александр пробыл около недели. Условия содержания были ужасные. Грязь, полная антисанитария царила в камере. Все его тело ныло и чесалось от укусов земляных блох и клопов

– Терпи, братишка! – посоветовал ему сокамерник. – Скоро нас всех отправят в Союз.

– А ты за что здесь? – спросил Крылов его.

– За коммерцию, – как-то буднично ответил тот. – Продавал афганцам продовольствие, а на вырученные деньги скупал антиквариат, технику. Через знакомых пилотов все это гнал в Союз. Если короче, то делал неплохие деньги. Пока делился с начальством, все было нормально, все были при своих интересах. Стоило только один раз не поделиться с ними, и я оказался вот здесь – на нарах.

– И сколько тебе дали за эту коммерцию?

– Два года, – ответил он. – А что? Мало?

– Как тебе сказать, я – не юрист и не могу судить об этом, много это или мало. Два этих года тоже нужно прожить.

– Ничего, проживем! Все покупается в этом мире, в том числе и правосудие. А деньги у меня есть. Скорей бы отправили нас отсюда, а там держись за меня, не пропадешь.

Потом были Термез и Ташкент. Поздно ночью его неожиданно подняли и погнали на вокзал. Там посадили в поезд, который помчал его в Нижний Тагил.

* * *

Урал встретил поезд тридцатиградусным морозом. За окном ветер гнал поземку. Ветер натужено свистел в щелях неплотно закрытых окон.

«Холодно, – подумал он. – Холодно».