Судьба солдата

– На что вы намекаете, Крылов? Вот лично я склонен верить полковнику Грачеву, а не вам. Это вы сейчас говорите о справедливости, а там вы справедливо относились к нему? Там вы были готовы перегрызть ему глотку из-за личной обиды. Скажу больше, вы специально таскали его по тылам мятежников, в надежде, что его убьют или искалечат моджахеды. Однако все ваши надежды не сбылись, и полковник Грачев остался жив и здоров.

Крылов сидел и молчал. Ему было ясно, что никакие его доводы не в состоянии поколебать уверенность следователя в преступности его действий.

– Как ваше плечо? – неожиданно спросил он Александра. – Не беспокоит?

– Спасибо, уже нет, – ответил Крылов ему. – Однако, от перевязки я бы не отказался.

– Вот и хорошо. Так что, скоро суд, готовьтесь к нему.

Он поднялся из-за стола, давая Александру понять, что их разговор закончен. Вошедший конвоир увел его в камеру. Когда дверь за конвоиром закрылась, он стал ходить по камере. В какой-то момент его посетила мысль покончить жизнь самоубийством, однако, он ее быстро отбросил. Умереть преступником ему не хотелось.

«Нет, я просто так не сдамся, – решил он и сел на топчан. – Нужно любым способом разыскать Белоусова. Только он может реально помочь ему в создавшейся ситуации».

Он лег на топчан и закрыл глаза. Перед глазами поплыли улицы Казани, лица родителей и слезы на глазах Ольги. С мыслями о доме он и заснул.

И мне не так уж важно, откуда этот парень.

Мне важно, что оттуда, мне важно, что был там

И не пройду я мимо, а лишь скажу тихонько

Единственное слово, пароль один – Афган.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Зона

Суд был скорым, он длился всего три часа. Крылов сидел за решеткой в небольшом зале заседания, не совсем понимая, что с ним происходит. Все было, словно в дурном сне. Александр все еще надеялся, что он вот-вот проснется и это все моментально исчезнет. Перед председателем Военного трибунала выступил полковник Грачев, который специально прилетел для этого в Афганистан. Затем слово предоставили военному прокурору. Прокурор говорил долго и нудно. Он повторил все то, что уже сказал Грачев. В заключение своей речи он попросил у суда для него пять лет лишения свободы, так как считал все его преступления доказанными.

Наконец, суд предоставил Крылову последнее слово. Он говорил, не слыша своих слов. Лицо судьи было непроницаемо и ему казалось, что его слова не долетают до его ушей, растворяясь в этом душном спертом воздухе. Не смотря на его заявления о привлечении в качестве свидетелей военнослужащих отряда, суд просто проигнорировал их и отказал ему в этом.

Когда заседатели вышли в совещательную комнату, к Александру подошел полковник Грачев. Два солдата из состава конвоя попытались остановить его, но, нарвавшись на его грозный вид, отвернулись в сторону, сделав вид, что ничего существенного не происходит.

– Ну, что теперь скажешь, лейтенант? – произнес он, смакуя каждое свое слово. – Теперь ты понял, что в жизни главное – не служить, а служить в Главном политуправлении.

Взгляд Крылова упал на его орден, который матово поблескивал на правой стороне его кителя.

– Ты угадал, это – за рейд по тылам душманов. Вот так нужно служить, Крылов.

Грачеву было весело, и он громко засмеялся над своей шуткой.

– Ну, ты и сука, полковник.

– Выходит, ты так ничего и не понял, лейтенант. Мне жалко тебя.

– Ты меня не хорони, Грачев. Я еще молод и надеюсь, что выйду из зоны. Вот тогда мы и посмотрим, кто из нас был прав.

Лицо его побелело. Он не на шутку испугался последних слов Крылова. Он хотел что-то ответить ему, но секретарь суда громко объявила о появлении суда. Присутствовавшие в зале суда люди встали с мест.

Вердикт суда сразил Александра наповал. Суд признал его виновным, лишил воинского звания, наград и приговорил к трем с половиной годам лишения свободы. Крылова вывели из зала суда и повели к стоявшей во дворе автомашине. Он шел, словно на автопилоте, ничего не соображая и ничего не понимая. Все его мысли по-прежнему крутились вокруг зачитанного судьей приговора. Из всего того, что говорил судья Александр, запомнил лишь срок приговора и то, что у него по закону есть десять суток, чтобы обжаловать это решение суда. Когда его привезли обратно в камеру, он попросил офицера конвоя, чтобы он предоставил ему бумагу и ручку.

– Никак, решил писать протест на приговор? – поинтересовался он у Крылова. – Бесполезно.

– Да? А почему?

– А потому, что ворон ворону глаз не выклюет. Не ты первый, не ты последний.

Он весь вечер и всю ночь писал кассационную жалобу в Верховный суд СССР, объясняя им все обстоятельства своего дела. Он старался описать все, что произошло с ним, до мельчайших подробностей. Написал он и о том, что, не смотря на его ходатайства, суд отказался допросить свидетелей по его делу, которые смогли бы внести какую-то ясность по всем этим незаслуженным обвинениям в его адрес.