Судьба вампира

Дождь хлестал его по щекам. Пронизывающий ветер трепал волосы, забирался под плащ, заставлял дрожать. Но ни он, ни опасность быть уличенным за столь кощунственным занятием, не могли поколебать решимости писателя.

Он прокопал полтора метра в глубину, прежде чем его ноздрей коснулся трупный запах. Он зажал нос рукой, чтобы не поддаться рвотному рефлексу, перетерпел позывы желудка извергнуть желчь и продолжил раскопки.

Спустя полчаса лопата угодила во что-то твердое. Виктор отбросил ее в сторону и стал руками разгребать мокрую землю. А еще через несколько минут он откопал гроб, обитый черным ситцем.

К этому времени дождь превратился в ливень. Холодные капли барабанили по деревянной крышке гроба. Виктор оглянулся по сторонам, опасаясь, что за ним может кто-то следить, но никого не увидел.

Воспользовавшись киркой, он пробил в двух местах крышку гроба, просунул руки в дырки и потянул ее на себя. Ржавые гвозди заскрипели, деревянные борта прогнулись, и крышка поддалась. Последним рывком он сорвал ее и, не рассчитав отдачи, плюхнулся на спину. Сырая земля объяла холодом, промокшие ботинки захлюпали. Вытерев грязь с лица, он медленно поднялся и заглянул внутрь.

Гроб был пуст.

Писатель перевел дыхание и вонзил лопату в землю. Оперся на черенок, свесив голову вниз. Именно в этой позе его застал страх.

Кто-то осторожно положил руку на его плечо. От внезапного прикосновения Виктор вздрогнул, но поворачиваться сразу не решился. Если этот кто-то хотел причинить ему вред, то давно бы уже причинил, тем более стоял он у него за спиной.

Писатель чувствовал тяжелое дыхание затылком и ждал. Спустя миг что-то холодное и твердое уперлось ему в бок.

— Брось лопату.

Наконец, он повернулся.

Перед ним стоял низкий мужчина в потрепанной кожаной куртке и рабочих штанах. Он держал в руках двуствольное ружье, дуло которого упиралось писателю под ребра.

От неожиданности Виктор дернулся, одна его нога поехала по мокрой траве, на миг он потерял равновесие, уронил лопату. Но этого мгновения, этой частицы пустоты вполне хватило, чтобы он рухнул в могилу.

Когда он открыл глаза, дождь уже кончился. Луна все так же светила в небе, только на этот раз она нависала прямо над ним, ее бледный диск заслонял силуэт человека с ружьем.

Он узнал Холумбека. Странного сторожа с кривым уродливым ртом и вытянутым подбородком. И тут же поднялся.

Ни вкрадчивый, временами даже испуганный внутренний голос, умоляющий его не двигаться, ни объективная опасность, исходящая от ствола направленного на него ружья, не могли заставить его отказаться от прыжка.

Перед тем, как ноги его оторвались от земли, его посетило непередаваемое ощущение. Момент обретения фантастической силы. Той, на которую раньше он был не способен. Той, о которой многие лишь мечтают, являя миру жалкие попытки в ее первом приближении.

Пальцы его неимоверно удлинились (скрип костей сопровождал сие явление, когда фаланги их медленно вытягивались вперед, подобно телескопическим антеннам), когти впились в сырую землю, зубы застучали друг о друга, клыки увеличились и высунулись изо рта, став смертоносным оружием.

Ноги его обрели удивительную устойчивость, мышцы налились силой. Вялость, присущая его членам ранее, в мгновение ока испарилась, и теперь о ней он вспоминал, как о непривычном недостатке, от которого ему посчастливилось так быстро избавиться. Тело его стало пружинистым, как тело дикой кошки. Зрение удивляло зоркостью. Слух улавливал малейший писк насекомого в траве. И вместе с этими волшебными способностями, происхождения которых он не знал, его охватило до боли знакомое чувство.

Зубы свело от голода, энергия которого будоражила сознание, ранее плывущее, теперь же сосредоточенное донельзя. Взгляд уткнулся в одну точку — человека, что стоял на краю могилы и целился в него из двуствольного ружья.

Вампир задышал тяжело и часто, изо рта его пошел пар. Неведомые голоса запели, а капелла в его голове. И ко всей той силе, дарованной ему свыше, их крикливые созвучия прибавили еще и дьявольскую ярость.

Произнося про себя приказы к отступлению врага, он твердо верил в их исполнение, совсем, как тогда, когда говорил тупоголовому надзирателю отдать ему ключи.

Но сейчас его концентрации явно не хватало. Полностью сосредоточиться у него не получалось. Возбуждение, связанное с предвкушением драки и подстегиваемое острым чувством голода, отнимало у него много сил и внимания.

И он понял, что чудесное преображение лишает его ментальной власти над своей жертвой.

— Стой, где стоишь! — резко скомандовал сторож. Виктор не двинулся с места.

— Я сразу понял, что ты ненормальный, — Холумбек посмотрел на вскрытый гроб, потом снова на вандала.

— Зачем ты раскопал ее могилу? — голос его понизился. Где-то на полпути от изумления к ярости он сильно надломился, превратившись в шепот.

Воспользовавшись сиюминутным замешательством врага, Виктор резко рванул вперед.