Судья. Тайная сторона правосудия

Ночь была бессонной. Утром похитители принесли им нехитрый завтрак, состоящий из бутербродов с сыром, глазированных сырков и молока в крошечных упаковках. Все это было подано на пластиковых тарелках, заляпанных жирными пятнами.

Арина долго канючила, не желала есть, и Ольге стоило неимоверных усилий уговорить ее скушать хотя бы сырок. От молока дочка отказалась, запила свой так называемый завтрак водой, на которой, к слову сказать, их похитители уж точно не экономили. Десяток литровых пластиковых бутылок выстроился нестройной шеренгой у обшарпанной стены.

После этого Арина, уставшая и изможденная постоянным плачем, уснула.

Ольга нежно погладила дочку по щеке, убрала с ее лица прядь волос.

«Боже, что с нами будет?» – эта мысль крутилась в ее голове беспрестанно, начиная с того момента, когда она пришла в себя после столь ошеломительного, дерзкого похищения из аэропорта.

Ольга очнулась на продавленной тахте в душной комнатенке, освещаемой единственной тусклой лампочкой, которая сиротливо болталась на проводе, свисающем с потолка.

Осторожно, чтобы не разбудить дочь, она слезла с тахты, беспомощно оглядываясь по сторонам.

Да уж. Те люди, которые их похитили, явно готовились к этому мероприятию. Обстановка в тесном помещении была более чем спартанской – уже упомянутая тахта, небольшой стол и табурет. Все это было намертво прикручено к полу, состоявшему из грубо подогнанных досок. Единственное окно в комнате было наглухо закрыто рольставнями, которые женщина так и не смогла поднять, как ни пыталась.

В углу притулился биотуалет не первой свежести. Ольге пришлось превозмочь брезгливость и воспользоваться им.

«Отсюда должен быть какой-нибудь выход», – подумала она, обвела лихорадочным взором унылые стены тюрьмы, подошла к массивной двери, затаила дыхание и прислушалась.

Снаружи доносились едва различимые мужские голоса, затем хлопнула дверь, и все погрузилось в мертвую тишину.

Женщина легонько толкнула створку, подергала ручку. Естественно, заперто.

«Можно попробовать оглушить бандита, когда нам принесут еду, – подумала Ольга. – Вот только чем?»

Она предприняла попытку выковырять из пола гвоздь, но лишь сломала ноготь, до крови разодрала кожу на пальце. Она сунула его в рот и вернулась к кровати, где крепко спала дочь.

«Нет. Даже если мне удастся выломать табурет из пола, то рисковать жизнью Арины я не стану».

Ее глаза наполнились слезами, и она торопливо вытерла их. Если Арина проснется, то она не должна будет видеть плачущую мать.

Мысли об отце были единственным, что вселяло в нее робкую надежду на спасение. Наверняка те негодяи, которые их похитили, уже связались с ним и потребовали выкуп.

Ольга, измотанная тревожной неопределенностью и страхом за будущее, задремала.

Проснулась она от скрипа открывающейся двери, резко села и тут же посмотрела на Арину. Дочь продолжала безмятежно спать и даже слабо улыбалась.

В комнату вошел тот самый крупный пожилой мужчина, который тогда сидел в машине рядом с водителем. На нем был темный строгий костюм. Несмотря на плотное телосложение, лицо худощавое, крючковатый нос выпирал как консервный нож. Черные глаза, спрятанные под кустистыми бровями, настороженно следили за каждым движением пленницы.

– Кто вы такой? – тихо спросила Ольга, инстинктивно загораживая своим телом дочь. – Что вам нужно?

Мужчина присел на табурет, неспешно пригладил ладонью седые волосы, бросил взгляд на почти не тронутые тарелки с завтраком.

– Меня зовут Сурен. А вот вам надо есть. Ты же не хочешь, чтобы у твоей дочки начались проблемы?

– Зачем вы нас держите здесь? – спросила Ольга, едва не срываясь на крик. – Вы знаете, кого похитили?

– Да, знаю. Именно поэтому ты здесь. Не кричи, а то разбудишь дочку, – негромко отозвался Сурен.

Женщина глубоко вздохнула и почувствовала, что глаза ее вновь застилают слезы.

– Что вы хотите? Денег? Мы отдадим все, что есть, только прошу, не убивайте.

Мужчина улыбнулся, но как-то очень уж устало и печально.

– Не бойся. Я уверен, что у твоего отца все же хватит благоразумия выполнить наши условия. Если он все сделает, то уже завтра к обеду вы с дочкой будете свободны.

Ольга перевела дыхание. Звук собственного сердца казался ей колокольным звоном.

«Значит, дело все-таки в отце», – шевельнулось у нее в голове.

– Вы можете назвать эти условия? – задала она вопрос. – Может, есть смысл мне самой позвонить и поговорить с отцом?

Улыбка на лице Сурена потускнела.

– Не лезь в мужские дела. От женщин в переговорах толку мало. Они слишком подвержены эмоциям.

Ольга помолчала, затем набралась смелости и осторожно спросила:

– А если мой отец не сможет выполнить ваши требования?

– Не смочь и не захотеть – совершенно разные вещи, – заявил Сурен. – То, что нам нужно от господина Краснова, вполне ему по силам. Вопрос лишь в том, позволят ли ему гордость и принципы пойти на сделку. Думаю, что, когда на одной чаше весов лежит жизнь его близких, он не будет раздумывать. Но это всего лишь мое мнение.