Судья. Тайная сторона правосудия

Евгений рычал и извивался как разъяренная гадюка, всеми силами пытаясь достать противника ножом. Во время потасовки ему удалось нанести удар локтем в раненое плечо Артема, но тот лишь скрипнул зубами от боли. Швы разошлись, и рубашка начала пропитываться кровью.

– Нет, не выйдет у тебя ничего, адвокат, – тяжело дыша, прошипел Евгений.

Он попытался укусить Артема за нос, но тот вовремя уклонился и услышал, как зубы психа лязгнули в паре сантиметров от его лица.

Романов застыл, продолжал неподвижно сидеть на диване. Все происходящее казалось ему каким-то сюрреалистическим кошмаром, который можно увидеть только в самом бредовом сне. Он невзначай посмотрел на жену, тело которой обмякло. Она вновь потеряла сознание.

Это вернуло судью к реальности. Он торопливо вскочил и огляделся вокруг. Взор Олега Степановича остановился на молотке, который принес с собой этот дурно пахнущий безумец.

Между тем Артему удалось прижать правую руку Шабалина к полу. Убийца все еще продолжал сжимать в ней нож. Евгений взвыл, когда его кисть внезапно начала выворачиваться под невообразимым углом.

– Я выгрызу твое сердце! – прохрипел он.

Шабалин не видел, как позади него возник Романов с молотком в руке. Он глухо вскрикнул и с силой опустил этот инструмент на голову психопата. Послышался какой-то чавкающий звук, и Евгений умолк. Из вмятины на макушке стала просачиваться кровь, пачкающая ковер.

Олег Степанович выронил молоток, его зрачки расширились.

Артем поднялся, поморщился и снял пиджак. Из свежей раны продолжала струиться кровь.

– Я убил его, – с опустошенным видом пробормотал Романов.

Павлов присел на корточки, проверил пульс Шабалина.

– Жив, – коротко бросил он. – Вы его просто оглушили.

– Как вы узнали про нас?

– Простая аналитика, – ответил Артем. – Кроме того, мне позвонил директор пансионата. Сказал, что вы начали с ним разговор, но потом раздался какой-то шум и связь резко оборвалась. Это показалось ему подозрительным, и он решил связаться со мной. Кстати, освободите же наконец вашу супругу.

В дверь кто-то позвонил, и Романов пригнулся, как от удара плетью.

– Кто там? – выдавил Олег Степанович. – Еще один безумец, недовольный моей служебной деятельностью?

– Откройте, полиция! – донеслось из-за двери.

– По всей видимости, это группа поддержки, – сказал Артем. – Немного припозднились. Пойду открою.

– Вы ранены, – заметил судья, поднял с пола нож и принялся разрезать скотч, которым была приклеена к стулу его жена.

– Ерунда, – произнес Павлов и уже двинулся было в прихожую, как судья сказал:

– Вы спасли нас, Артемий.

Павлов обернулся, устало пожал плечами и проговорил:

– Как-нибудь сочтемся. У вас дома кофе есть?

Долгожданная встреча

После разговора с дочерью время для Леонида Михайловича остановилось вовсе. В ожидании следующего звонка Ольги он бесцельно бродил по квартире и что-то бессвязно бормотал себе под нос, наконец-то сел на диван, тяжело дышал и никак не мог прийти в себя.

В окно хлестал дождь, и Краснов поймал себя на мысли о том, насколько переменчива бывает ночь. Вот она тихая и спокойная, сонно мерцает далекими холодными звездами. Иногда душная, терпкая, когда тяжело дышать, и воздух в спальне спрессован настолько, что его, кажется, можно отщипывать кусочками. А бывает и так, как сегодня – свинцовая мгла, сквозь которую изредка слышится сухой треск молний. Кинжальные зигзаги озаряют разбухшие тучи, а по крышам остервенело лупит дождь.

«Ехать ли за дочерью с внучкой самому? Или все же позвонить в полицию? Нет, – отказался от этой идеи Краснов. – Я заварил эту кашу. Чем меньше людей будет в курсе данной истории, тем лучше. – Он подумал о том, не вызвать ли служебную машину, но спохватился и разразился истеричным смехом. – Какая машина, упаси господи! Ведь я теперь практически никто. Больной старик с донельзя истрепанными нервами. Служебный автотранспорт мне не положен.

Позвонить Прокопенко? Я обещал ему».

Леонид Михайлович бросил взгляд на часы и покачал головой. Начало первого ночи.

Звонок Ольги раздался через полтора часа. Она и Арина находились в Балашихе, возле автостанции. Не медля ни секунды, Краснов вызвал такси.

Дороги были пустынны, однако ему казалось, что водитель намеренно выбирал самый долгий путь, а сам автомобиль ехал слишком медленно.

Наконец за окном мелькнули два силуэта – женщина с девочкой. У Краснова перехватило дыхание, когда он узнал их. Он еще на ходу открыл дверцу и кинулся к родным.

– Папа! – вскрикнула Ольга.

Хнычущая Арина прижалась к матери, ее широко распахнутые глазенки блестели от слез.

– Все закончилось, – сбивчиво проговорил Краснов, крепко обнимая то дочь, то внучку. – Вы здоровы? Никто вас не трогал?

Ольга молча кивнула и уткнулась лицом в плечо отца.

– Мы приедем домой и все это забудем как страшный сон. Слава богу. Я люблю вас, – пробормотал Краснов.

Его голос надломился, он не выдержал и заплакал.

Сообщники

На дачу Сурен вернулся глубокой ночью. Он чувствовал себя совершенно разбитым, даже каким-то расплющенным, словно по нему асфальтовый каток прошелся.