Суфии

Франциск проходил через Тоскану вместе со своим учеником, братом Массео. Вскоре они подошли к развилке. Одна из трех дорог вела во Флоренцию, другая в Ареццо, а третья в Сиену. Массео спросил, куда они пойдут.

– Куда будет угодно Богу.

– А как узнать об этом?

– Нам будет дано указание. Ты дал обет послушания, и я приказываю тебе кружиться на месте, как это делают дети, пока я не остановлю тебя.

Бедный Массео стал кружится на месте, и кружился пока не упал. Потом он поднялся и умоляюще посмотрел на святого, но Франциск ничего не сказал, и Массео, помня об обете послушания, снова закружился изо всех сил, падал, поднимался, и снова кружился, пока ему не стало казаться, что вся его жизнь была сплошным кружением. Наконец он услышал долгожданные слова: «Остановись и скажи мне, куда ты смотришь?»

«В сторону Сиены», – задыхаясь, ответил Массео, под которым кружилась земля.

«Значит, мы должны идти в Сиену», – сказал Франциск, и они пошли именно туда.

То, что Франциск ощущал, что истоки вдохновения трубадуров находятся на Востоке, а также то, что он был связан с суфиями, кажется очевидным благодаря многим свидетельствам. Когда на аудиенции у Папы Франциск добивался официального признания своего Ордена, он рассказал притчу, которая показывает ход его мысли в отношении осиротевшей традиции и необходимости восстановить ее реальность. Фразы, которыми он пользуется в притче, чисто аравийские, а вся ее терминология (король и его двор, женщина и ее сыновья в пустыне) говорит именно о сарацинском, а не христианском влиянии.

Бонавентура, описавший аудиенцию у Папы Иннокентия, свидетельствует: «Франциск рассказал притчу. Он сказал: “Один богатый и могущественный король взял в жены бедную, но очень красивую женщину, жившую в пустыне. Он очень любил эту женщину, и она родила ему похожих на него детей. Когда сыновья короля подросли, мать сказала им: “Дети мои, не стыдитесь, вы – сыновья короля”. Затем она послала их ко двору, снабдив на дорогу всем необходимым. Король был восхищен их красотой, и, видя, что они похожи на него самого, спросил у мальчиков, кто их родители. Когда они ответили, что их мать – бедная женщина, живущая в пустыне, обрадованный король сказал: “Ничего не бойтесь, вы – мои сыновья, и если уж за моим столом кормятся чужие, прогоню ли я вас, своих законных детей?!”».

Традиция, гласящая, что суфии являются представителями эзотерического христианства, вышедшими из пустыни, и что они – дети бедной женщины (Агар, жены Авраама и прародительницы всех арабов), полностью соответствует вероятности того, что Франциск пытался донести до Папы, что суфийский поток представляет христианство в непрерывной форме.

Сообщается, что во время первой встречи с Папой Франциск не произвел на того большого впечатления и был отослан ни с чем. Однако сразу после этого Папе приснился странный сон: Он увидел «росток, начавший расти у его ног и постепенно превратившийся в большое пальмовое дерево. Папа изумленно смотрел на это дерево, пытаясь понять, что все это значит, как вдруг на него снизошло во сне божественное откровение и ему открылось, что это дерево было тем самым бедняком, которого он вчера отослал от себя».

Пальмовое дерево – это суфийский символ, а сон Папы вполне мог быть навеян образом пальмы, которую Франциск, возможно, использовал как аналогию суфизма во время аудиенции.[64]

В начале XIII века Папа Иннокентий III, убежденный в истинности миссии святого, дал разрешение на основание Братства Миноритов (Францисканцев). Считается, что название «Младшее Братство» было принято в знак религиозного смирения, но это наводит на мысль, а не было ли ордена, который назывался «Старшим Братством»? И если такой орден в действительности существовал, то не были ли эти два ордена как-нибудь связаны между собой?

Во времена Святого Франциска «старшими братьями» называли только членов суфийского Ордена, основанного Наджмуддином Куброй («величайшим»). Получается интересная взаимосвязь. Кроме того, одной из главных отличительных особенностей Наджмуд-дина было то, что он, как и Франциск, оказывал сверхъестественное влияние на животных. На рисунках он изображается окруженным птицами. Подобно Святому Франциску, укротившему волка, Надж-муддин Кубра однажды одним взглядом приручил свирепого пса. О чудесах Наджмуддина знал весь Восток еще за шестьдесят лет до появления на свет Святого Франциска.

Сообщается, что когда кто-нибудь восхвалял Святого Франциска, он всегда отвечал такими словами: «Каждый из нас стоит ровно столько, во сколько его оценивает Бог».

А Наджмуддину Кубре приписывается такой афоризм: Аль Хакк Фахим ахсан аль-Хакика — «Только одна Истина знает, что есть Истина».