Суфии

В океане суфийской поэзии, так же как в персональных учениях мастеров великая тема любви присутствует повсеместно. Любовь, по сути, является творцом состояний, источников опыта, которые сами по себе известны как дары. Существует две общие формы любви – Обычная любовь и Особая любовь. Те, кто не прошел соответствующего развития, доступного в данной области суфийской практики, постоянно путают эти два вида любви, потому что находятся во власти обманчивых чередований, искажающих восприятие. К примеру, такие люди допускают серьезные ошибки в оценке отдельных людей, групп и различных ситуаций. Зная, что за ними водится такой грешок, они обычно мучительно пытаются загладить допущенные промахи, (процесс рационализации), что выглядит очень нелепо в глазах тех, кто их наблюдает, независимо от того, кто эти наблюдатели – посвященные или нет. Хотя искренность такой любви не вызывает сомнений, ее симптомом является самообман. Она, однако, подвержена качественным колебаниям, которые индивидом не воспринимаются.

Кларк приводит сравнения Обычной и Особой любви. Способность воспринимать бараку (неуловимую красоту, благодать), присутствующую в форме или в очевидном аспекте той или иной вещи – отличительная черта Обычной любви. Становясь же глубокой (Особой) любовью, она трансмутируется в предрасположенность человеческого «я» лицезреть красоту сущности (dxarri),

а не формы. Чтобы показать природу действия истинной любви автор противопоставляет любовь, украшающую существование (Обычная любовь), той любви, которая очищает, качественно изменяет существование (Особая любовь).

Реальная любовь, сущностного типа, не бывает общей, она всегда специфична. Такая любовь позволяет наблюдать красоту во всех ее проявлениях, но внимание ее сосредоточенно на сущности, которая, в конечном итоге, является единственно реальной возлюбленной. Человек не любит такой любовью, если его любовь способна отвлекаться на что-либо другое. Это поясняется рассказом:

Один человек как-то встретил прекрасную женщину и признался ей в любви. Она сказала: «За мной идет другая женщина, еще более прекрасная, чем я, красота ее поистине совершенна. Она моя сестра». Человек обернулся, чтобы посмотреть на красавицу, и тогда женщина сказала: «Хвастун! Когда я увидела тебя издали, ты показался мне мудрым. Когда ты подошел поближе, я подумала, что ты влюбленный, но теперь я вижу, что ты ни то, ни другое».

Любовь, изображаемая дервишескими мудрецами, обладает столь редкими особенностями, что для остального человечества она почти непостижима. Влюбленный придает огромное значение даже мимолетному знаку благоволения от своей возлюбленной, но о своих собственных заслугах перед ней он думает очень мало. В этом свете чувства обычной любви кажутся эгоцентричными.

В своей книге Кларк сохранил ряд определений, которые характеризуют суфийских индивидов и состояния, неподдающиеся простому описанию. Следует признать, что даже спустя семьдесят лет, прошедших со времени выхода в свет книги Кларка, суфийский метод варьирования определений в соответствии с многими факторами в английском языке не прижился. Не исключено, что такое положение не изменится, по крайней мере, до тех пор пока составители словарей будут считать, что краткость возможна для любых определений.

Факир, например, – это бедный человек. Он не обязательно должен быть заходом, т. е. отшельником, который может быть, а может и не быть бедным. Но факир, в тоже время, может в какие-то периоды быть аскетом, а в какие-то периоды – нет. Точно так же аскет может и не быть факиром в смысле сознательной интеллектуальной нищеты или смирения. Факир отбросил веру в значимость того или иного имущества. В этой степени он является подходящим для Пути. Он может даже отвергать все идеи о стадиях развития, состояниях или деяниях. Но он вправе делать это только тогда, когда дошел до подобного состояния, когда оно стало для него возможным, когда это его функция, а не результат собственного выбора. Суфий выше факира, так как факир поначалу желает быть факиром, а суфий ничего не желает. Таким образом, факир может стать суфием, в этом случае его прежнее состояние предается забвению, уничтожается.

В конечном итоге никакая фиксация суфийской терминологии невозможна, хотя, если взглянуть на суфийское знание в целом и на некоторые способы употребления имен для обозначения суфиев, можно получить некоторое представление о том, как эта система работает.

Кто такой дервиш?

В XIX в. преподобный Иозеф Вольфф совершил опасное путешествие по Азии в поисках двух английских офицеров, Стоддарда и Коноли, захваченных бухарским эмиром. Будучи прежде иудеем и, затем, приняв христианство и став священником англиканской церкви, он отправился в это путешествие, заручившись благословением влиятельнейших людей Англии. Но ему удалось благополучно завершить свое путешествие по Центральной Азии только потому, что он называл себя «христианским дервишем», используя авторитет существительного.