Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Я не хочу выглядеть циником, начал Никсон. Я реалист, как и советские руководители. В мире сейчас существуют только две по-настоящему ядерные державы: СССР и США. Остальные три фактически – по ядерному потенциалу – ни в какое сравнение не могут идти с первыми двумя, хотя они и всячески пыжутся из престижных соображений. Этот разрыв сохранится надолго. В этих условиях, продолжал он, не получится ли так, что основной упор на конференции будет сделан на ядерном разоружении двух главных держав, в то время как трех других это мало коснется. Они могут сразу потребовать сокращения ядерного потенциала СССР и США до их уровня, прежде чем вести серьезные переговоры о собственном ядерном разоружении. Возникает вопрос и о статусе представителей пяти держав на такой конференции. Из его рассуждений было видно, что он не без интереса относится к идее встречи «пятерки» на высшем уровне, но не по такому вопросу. В конце беседы он предложил продолжить обмен по конфиденциальному каналу.

Позиция Никсона, на мой взгляд, заслуживала внимания.

Затем он высказал ряд соображений о советско-американских отношениях. За последнее время в этих отношениях наметилось некоторое улучшение, хотя пока и не очень большое.

В известном смысле наши отношения вступают сейчас в важный период, период испытаний и возможностей, когда можно, при наличии доброй воли с обеих сторон, продвинуться по основным направлениям еще до того, как с середины следующего года внимание США, по традиции, будет больше обращено вовнутрь в связи с предвыборной кампанией, отметил он.

В настоящее время, продолжал президент, два главных вопроса являются приоритетными в наших отношениях: это достижение соглашения по Западному Берлину и соглашения в области сокращения стратегических вооружений. Есть и другие вопросы. Например, Ближний Восток, но его быстро не решить. Главное тут – не допустить нового вооруженного конфликта.

Затем, не без колебаний, он добавил, что советским руководителям, конечно, известны соображения «по важному вопросу», которые были недавно высказаны Киссинджером по его личному поручению (Никсон явно вел разговор о встрече в верхах, но прямо этих слов не произносил). Он надеется, что советское руководство отнесется к этим соображениям с таким же вниманием, как он сам относится к соответствующим соображениям Москвы по другим вопросам, в том числе и по берлинскому вопросу.

В целом, сказал в заключение президент, он лично считает, что в предстоящие до предвыборной кампании месяцы «можно совершить прорыв» в советско-американских отношениях.

В личном плане я согласился с такой его оценкой. Одновременно я посоветовал Москве подумать о более конкретном ответе насчет встречи.

Надо сказать, что в американском руководстве, включая высший эшелон Госдепартамента, в это время разгорелись споры в отношении приоритетов во внешней политике США: СССР или Китай? Просматривалось два «лагеря». Одни склонялись к тому, чтобы сделать приоритетной договоренность с СССР, учитывая роль СССР и США в мире. Другие выступали за первоочередную активизацию отношений с Китаем, ибо это может помочь скорее закончить войну во Вьетнаме, а также оказать соответствующее давление на СССР, поскольку Москва вряд ли захочет иметь натянутые отношения и с Вашингтоном, и с Пекином.

Об этом мне рассказывал в середине июня Томпсон, который продолжал быть советником Белого дома. По его впечатлению, на основании бесед с президентом, последний стремился держать пока открытыми обе возможности. Однако решался этот вопрос в глубокой тайне на уровне Никсон – Киссинджер.

Накануне предстоящей продолжительной «ознакомительной» поездки Киссинджера в Южную и Юго-Восточную Азию (фактически главной его целью была негласная поездка в Пекин, но он тщательно скрывал это) у меня состоялась с ним длительная беседа. В ходе этой встречи помощник президента оптимистично говорил в отношении завершения переговоров по Западному Берлину. Он высказал готовность США предложить на переговорах по ПРО полную ликвидацию систем противоракетной обороны в обеих странах, такая возможность заложена в инструкциях для американской делегации, если мы с этим согласны, сказал он.

К сожалению, это предложение по ПРО не нашло благоприятного отклика в Москве, ибо такая система уже строилась вокруг нашей столицы. Однако это была еще очень несовершенная система и отказ от нее позволил бы кардинальным образом решить одну из важнейших проблем разоружения: полный отказ от ПРО. Достаточно вспомнить дальнейшую динамику развития этого вопроса вплоть до «звездных войн» Рейгана, чтобы понять, какая важная возможность была упущена нами.

Никсон решает ехать сначала в Пекин

После нескольких напоминаний я получил наконец из Москвы (5 июля) ответ советского правительства относительно встречи в верхах. Поскольку Киссинджер был в отъезде, это сообщение было передано Белому дому через его заместителя генерала Хейга, который сказал, что это «хорошее известие» он срочно доложит президенту и Киссинджеру.