Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Там же Киссинджер сказал мне, что с учетом весьма частых сейчас конфиденциальных контактов советского посла с Белым домом, а они – по мнению президента – станут еще более интенсивными, когда будут практически осуществляться решения и договоренности, которые могут быть достигнуты на встрече в Москве, они обдумывают сейчас вопрос об установлении со мной прямой, независимой от городской сети, специальной телефонной линии из Белого дома. Такая прямая линия (без набора номеров) после визита Никсона в Москву была установлена в комнате, примыкавшей к моему служебному кабинету, и мы с Киссинджером практически все время ею пользовались. Само существование такой линии связи держалось в строжайшей тайне.

Визит президента Никсона в СССР (22–30 мая 1972 г.)

Президентский самолет с Никсоном на борту приземлился в аэропорту Внуково в 4 часа дня 22 мая. Шел небольшой дождь. Церемония встречи с участием Подгорного и Косыгина была корректной, но атмосфера вокруг нее была весьма прохладная. Не было на улицах обычных организованных групп москвичей, которые бы «радостно приветствовали» иностранного гостя. Этим как бы косвенно подчеркивалось, что в Москве не могут полностью игнорировать события в далеком Вьетнаме. Так начинался государственный визит Никсона в СССР. Его сопровождали Роджерс, Киссинджер и другие официальные лица. С советской стороны в переговорах с президентом участвовали Брежнев, Косыгин, Подгорный и Громыко. Я присутствовал на всех встречах.

Надо сказать, что американская делегация с момента прилета была не совсем уверена, как поведет себя Брежнев, опасаясь, как бы он не отчитал Никсона за бомбардировку Вьетнама, поставив его в неловкое положение, а может быть, и всю встречу под угрозу (как это было в свое время при встрече Эйзенхауэра с Хрущевым в Париже). Эта озабоченность американцев чувствовалась во время первой беседы Никсона с Брежневым, которая проходила наедине в течение более часа. Настороженно вели себя и Роджерс, и отчасти Киссинджер, которые в соседнем зале спрашивали у советских участников, о чем говорил Брежнев Никсону. Однако распространенные среди американцев опасения не оправдались. Разговор прошел в хорошем ключе, открыв дорогу к дальнейшим успешным переговорам.

Встреча в целом оказалась значительным событием в советско-американских отношениях. Она продемонстрировала взаимное стремление руководителей СССР и США начать процесс разрядки между обеими странами. Сама по себе встреча в верхах становилась базой для дальнейшего развития их отношений.

Советско-американские переговоры охватили самые различные стороны наших отношений – политические, экономические, научно-технические связи и проблему взаимного ограничения стратегических вооружений. Итоги переговоров были зафиксированы в совместном советско-американском коммюнике, опубликованном 31 мая.

Из всех документов, подписанных в ходе визита, следует особо выделить два.

29 мая, в заключительный день встречи, Брежнев и Никсон подписали совместный документ «Основы взаимоотношений между СССР и США», принятый по инициативе советской стороны. Это был важный политический документ, закладывавший основы нового политического процесса в отношениях между двумя странами – процесса разрядки.

Советское руководство придавало этому документу особое значение. В нем фиксировались главные принципы, которых оно давно добивалось. Прежде всего, отмечалось, что в ядерный век, кроме мирного сосуществования, не существует иной основы для поддержания отношений между обеими странами. Констатировалась необходимость предотвращения кризисных ситуаций, чреватых ядерной войной. Признавался «принцип равенства, как основы для интересов безопасности обеих стран». В широком смысле встреча в верхах и подписанные документы как бы впервые символизировали признание взаимного паритета между СССР и США, как великих держав.

Все это было важно для руководителей Кремля не только с точки зрения их престижа, но и для того, чтобы поставить отношения с США на более стабильную и более перспективную основу. Поэтому этот документ получил широкий резонанс в Советском Союзе. Действительно, согласованные тогда в Москве базисные принципы имели под собой здоровую основу. Слабостью этого важного документа было то, что он не предусматривал какого-либо контрольного механизма за его соблюдением и осуществлением. Не предпринималось в этом смысле попыток и в последующие годы.