Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

В заключение Картер сказал, что исходит из серьезной вероятности, что во второй половине года будет созвана Женевская конференция по Ближнему Востоку. Он надеется на совместные действия СССР и США как сопредседателей этой конференции. Я поддержал эту его мысль.

Картер держался во время беседы непринужденно и внешне весьма дружественно. По знанию вопросов, быстроте реакции и по стремлению самому знать детали наиболее важных проблем он заметно превосходил своего предшественника Форда. Очевидно было также стремление найти какие-то новые, не всегда продуманные, но «свои» идеи. Это несколько настораживало, так как могло отразиться на преемственности американской позиции в переговорах, которые продолжались уже не один год.

В целом, отмечал я в докладе в Москву об этой беседе, впечатление таково, что с президентом Картером надо, не теряя времени, вести работу в плане развития наших отношений. Указывал, что при этом, видимо, придется столкнуться с определенными трудностями, связанными с особенностями его подхода к тем или иным проблемам, в частности по ОСВ, не говоря уже о его позиции по правам человека.

Белый дом опубликовал официальное сообщение об этой встрече отметив, что состоялся «полезный обмен мнениями с послом Добрыниным по всему комплексу советско-американских отношений с особым упором на предстоящие переговоры по ограничению стратегических вооружений».

Сам Картер записал в своем дневнике, что он вынес благоприятное впечатление о советском после.

Однако Бжезинский в своих мемуарах отметил, что сам он был несколько разочарован этой беседой Картера с советским послом. Президент, по его мнению, должен был сконцентрировать внимание на основных положениях, не вдаваясь в детали. «Однако посол, – вспоминает он, – умело прощупывал позицию президента по ОСВ, Ближнему Востоку, Индийскому океану и другим вопросам». Когда Бжезинский остался вдвоем с Картером, последний, как бы оправдываясь, сказал ему: «Я старался придерживаться общих позиций, но он (посол) все время ставил конкретные вопросы».

Замечу попутно, что Картера поначалу несколько удивило, что я пришел один, без какого-либо сотрудника, который записал бы нашу беседу. Однако я заверил его, что все его высказывания, как это было и при других президентах, будут точно переданы в Москву.

Усиление разногласий по ОСВ и вокруг диссидентов

Как показали беседы с Картером и первоначальный обмен мнениями с другими представителями администрации, у нас с самого начала назревали крупные разногласия в связи с переговорами по ограничению стратегических вооружений. А они оставались главным стержнем советско-американских отношений и при новой администрации США.

Советские руководители считали полезным продолжение разрядки в отношениях с США, хотя этот процесс и начал давать сбои. Главным для продолжения этого процесса было, по их мнению, скорейшее заключение соглашения об ОСВ на основе владивостокских договоренностей. Кратчайшим путем к этому явилось бы завершение переговоров по остающимся еще не согласованным вопросам в рамках принципиальной договоренности во Владивостоке. Такими вопросами, в частности, были американские крылатые ракеты и советский бомбардировщик «Бэкфайер».

Киссинджер рассказывал мне впоследствии, что он советовал Картеру начать переговоры с Советским Союзом по ОСВ с того места, на котором они были закончены администрацией Форда. Но тот заявил, что «пойдет своим собственным путем в переговорах с русскими». Главный американский представитель на переговорах по ОСВ Уорнке в доверительной беседе со мной критиковал Картера за то, что тот «торопится» и хочет добиться «слишком многого в слишком короткий срок» без должного учета взглядов и интересов другой стороны.

Картер, как известно, наиболее приоритетным во всем комплексе отношений с Советским Союзом также считал проблему ОСВ. Фактически он предлагал советскому правительству подписать договор с согласованными во Владивостоке уровнями для стратегических ракет и бомбардировщиков, исключив из соглашения крылатые ракеты; в этом случае американская сторона выражала готовность не включать в договор и бомбардировщик «Бэкфайер», отложив эти два вопроса для дальнейших переговоров. (Советское руководство категорически отказывалось исключить из соглашения крылатые ракеты, в которых у США было значительное преимущество. Оно настаивало на владивостокских договоренностях, которые на 90 процентов были готовы к подписанию.)

Однако сам Картер отдавал предпочтение «новому смелому подходу» к переговорам по ОСВ, который должен был дать, по его мнению, более важные результаты, чем подход Никсона – Форда – Киссинджера. Его в этом поддерживал и Бжезинский, который не хотел следовать по стопам своего давнего соперника Киссинджера. Вэнс же, как и Уорнке, стоял за постепенный подход, за решение сложных вопросов, касающихся ОСВ, шаг за шагом. Однако они были вынуждены подчиняться инструкциям Картера.