Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Администрация Рейгана не проявила интереса к этим предложениям и попросту замолчала их. 31 декабря представитель Госдепартамента, отвечая на вопросы, заявил, что на данный момент не планируется проведение советско-американской встречи на высшем уровне.

Кризис отношений в 1983 году

В 1983 году произошло дальнейшее ухудшение советско-американских отношений, они оказались, пожалуй, на самой низкой точке со времен начала холодной войны. Усилилась в целом напряженность в мире, возросла военная опасность.

Все это явилось прямым следствием того, что администрация Рейгана продолжала упорно добиваться военно-стратегического превосходства США над СССР и общего изменения соотношения сил на международной арене в пользу Запада.

Администрация США интенсивно готовила материальную базу для реализации этой цели, в первую очередь осуществляла меры по наращиванию и совершенствованию ракетно-ядерных и обычных вооружений, включая средства первого удара. Рейгану удалось провести через конгресс новые крупные программы производства и развертывания систем стратегического оружия (в том числе МБР МХ, бомбардировщик Б-1), а также разработки следующего поколения систем МБР, бомбардировщика «Стелс», БРПЛ «Трайдент-2». США также встали на путь создания крупномасштабного комплекса ПРО на основе дальнейшей милитаризации космоса.

Американо-советское соперничество за влияние в Европе развернулось в 1983 году вокруг размещения там американских ракет. Одним из важнейших элементов военно-политической стратегии Вашингтона стало развертывание в Западной Европе ракет «Першинг-2» и крылатых ракет, то есть выдвижение американского ядерного арсенала непосредственно к границам СССР и других государств Варшавского договора. К концу года началось практическое размещение этих ракет на территории стран НАТО, что повлекло за собой качественное изменение всей военно-стратегической обстановки.

Во внешней политике администрация Рейгана, опираясь на созданный ею «задел» в наращивании военной мощи США, стала еще более откровенно использовать силовые методы для решения «назревших», с ее точки зрения, задач по «восстановлению» и продвижению американских позиций, в первую очередь в Центральной Америке и на Ближнем Востоке. Выбрав наиболее «легкие», по его мнению, цели, Вашингтон впервые после войны во Вьетнаме пошел на прямую агрессию – вторжение на Гренаду и широкое вооруженное вмешательство в Ливане. Эти «прецеденты» создали дополнительную опасность для других стран, в том числе для Никарагуа, против которой не прекращались открытые и «тайные» военные акции США, а также для Кубы, да и для Сирии.

Надо сказать, что этот воинственный курс Белого дома в международных делах в целом не встречал сколько-нибудь активного противодействия внутри самих США. Рейгану удалось не только сохранить, но и усилить шовинистическую атмосферу в стране, на волне которой он пришел к власти три года назад и которая по-прежнему составляла морально-политическую основу его президентства. Рейган и его окружение сумели во многом запугать несогласных с «твердой» политикой администрации, навешивая на любые проявления протеста ярлык «антиамериканизма». Это отразилось, помимо прочего, на масштабах и активности антивоенного движения в США: выступления против угрозы ядерной войны здесь не приняли такого массового характера, как в Западной Европе.

Развернутая официальным Вашингтоном при личном участии президента небывалая по накалу антисоветская кампания призвана была служить оправданием конфронтационного курса администрации в советско-американских отношениях. Своего рода апогеем в этом явилась настоящая истерия, развернувшаяся в связи с трагическим инцидентом с южнокорейским пассажирским самолетом, который при загадочных обстоятельствах вторгся далеко в воздушное пространство СССР.

Переговоры по ограничению и сокращению вооружений зашли в тупик. Сами эти переговоры выглядели как маневр США с целью прикрыть форсирование военных программ и нейтрализовать протесты общественности Западной Европы накануне размещения там американских РСД. Во всяком случае, таково было убеждение в Москве, которая к концу года прервала эти переговоры.

По сути – и это лишний раз свидетельствовало о практической направленности общей линии администрации Рейгана в отношениях с нами – Вашингтон, максимально используя инцидент с южнокорейским самолетом, на время пошел на то, чтобы вообще прекратить всякое взаимодействие с СССР, попытаться подвергнуть нашу страну чему-то вроде остракизма.

В Москве в это время окончательно списали президента Рейгана в разряд «безнадежных», с которыми надо было бороться всеми средствами, кроме «горячей войны». А именно призрак такой войны начинал беспокоить американское и советское общественное мнение, все международное сообщество.