Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Рейган с большим интересом осмотрел помещение и соответствующие фотографии, заметив, что он надеется побывать у нас в посольстве еще раз, но при более счастливых обстоятельствах.

Надо сказать, что вначале Рейган – когда вошел в посольство – держался очень скованно и настороженно (куда попал?!), но к концу своего визита как-то «отошел» и стал беседовать более раскованно и даже дружественно.

Президента сопровождали Кларк и его ближайший личный помощник, заместитель руководителя аппарата Белого дома Дивер.

12 ноября Ю. Андропов стал генеральным секретарем ЦК КПСС.

Мне приходилось по делам службы нередко общаться с Андроповым и когда он был еще председателем КГБ (то есть руководил и внешней разведкой), и когда стал генеральным секретарем.

Андропов знал внешнеполитические проблемы не хуже Громыко, но превосходил его в знании их внутриполитических аспектов, таких как проблема диссидентов, эмиграция из СССР, реакция за рубежом на эти специфические вопросы. Громыко фактически отмахивался от них, а Андропов занимался ими вплотную, определяя, как правило, курс руководства страны в этой области.

Андропов был противоречивой личностью. Его позиция по эмиграции евреев не определялась антисемитизмом. Среди его сотрудников было немало евреев. Я никогда не слышал от него антиеврейских шуток или анекдотов (чего не скажешь о некоторых других членах политбюро). Он не прочь был порой высказывать в беседах даже либеральные взгляды. Вместе с тем это был убежденный противник диссидентского движения в СССР, считавший, что оно приносит значительный вред не только внутри страны, но и особенно нашим отношениям с внешним миром. А реакцию этого мира он, будучи главой внешнеполитической разведки, знал лучше других советских руководителей.

Именно Андропов был инициатором высылки академика Сахарова в город Горький. Я случайно присутствовал на заседании политбюро, когда там обсуждался вопрос о Сахарове (меня вызвали по другому вопросу). Основной аргумент Андропова сводился к тому, что Сахаров стал причиной непрерывных антисоветских кампаний за рубежом и что его надо лишить всяких контактов с иностранцами, выслав его в какой-либо закрытый для них город. Правда, когда большинство членов политбюро стало называть различные сибирские города, Андропов сам назвал Горький, сославшись на то, что климат там мало отличается от московского, а именно на этом настаивали врачи академика.

В вопросах внешней политики он занимал позиции, близкие к позициям Громыко. Они оба нередко совместно обращались с докладными записками в политбюро по различным внешнеполитическим вопросам, которые обычно получали одобрение остальных членов политбюро. К ним нередко присоединялся и влиятельный министр обороны Устинов. Вместе они составляли в политбюро ядро, которое определяло фактически внешнеполитический курс.

Наконец, у Андропова был большой опыт работы в Центральном Комитете, и – что было важно – он пользовался поддержкой аппарата партии. Все это наряду с детальным знанием обстановки внутри СССР выделяло его среди других членов советского руководства, хотя он держался достаточно ровно со всеми.

Андропов постоянно интересовался состоянием наших отношений с США. Когда я приезжал в Москву в командировки, он обязательно приглашал меня к себе для бесед наедине. Его интересовало все: политика, экономика, культура, общественная жизнь страны и особенно элита Америки и официального Вашингтона. Андропов, как и Громыко, в отличие от эмоционального Устинова не был сторонником конфронтации с США, но считал Рейгана опасным человеком, который может своими действиями вызвать военный конфликт между США и СССР.

Отсюда постоянная личная настороженность Андропова в отношении Рейгана и поддержка им военной готовности СССР, хотя, думаю, что если бы конкретная международная обстановка это позволила, он пошел бы на серьезные договоренности с Вашингтоном, особенно в области ограничения ядерных вооружений. В этом отношении Андропов отчасти был похож на Горбачева, которому он протежировал. Оба они были по-своему «интеллектуалами» среди высшего партийного руководства. Однако индивидуальным качествам Андропова как руководителя страны и партии не суждено было полностью проявиться ввиду его недолгого пребывания у власти.

О советских разведслужбах

Мне вспоминается один разговор с Андроповым, когда он еще возглавлял КГБ. Как-то он поинтересовался, почему американцам сравнительно легко удается определить, кто из работающих в посольстве является сотрудником разведки.

Я откровенно сказал ему, что есть по крайней мере несколько внешних признаков, по которым это можно сделать.

– Какие же? – заинтересовался Андропов.