Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

Стороны согласились также установить 1200 стратегических ракет с РГЧ наземного и морского базирования (на подлодках), в целом не более 1320 таких ракет, если считать и бомбардировщики. Советский Союз сохранял также свои 308 современных тяжелых ракет. У США таких ракет не было.

Договор отличался в лучшую сторону по сравнению с владивостокскими договоренностями. Однако эти улучшения, выработанные с большими трудностями в течение затяжных переговоров с 1974 по 1979 год, были оплачены дорогой ценой — потеряно было драгоценное время, так как происшедшая за этот период эрозия политической и общественной поддержки этого договора в самих США привела к тому, что он не был ратифицирован.

Недостатком договора было то, что он лишь регулировал, но не запрещал наращивание количества ядерных боеголовок с РГЧ в пределах общих уровней. Кроме того, сам процесс ОСВ оставлял за рамками переговоров ядерные средства средней дальности в Европе. Это привело позднее к острому конфликту с США и НАТО из-за „евроракет".

Однако и эти негативные последствия можно было бы преодолеть, если бы договор об ОСВ-2 был быстро ратифицирован и стороны перешли к осуществлению достигнутой в Вене важной договоренности о начале двусторонних переговоров относительно дальнейших действительно радикальных сокращений ядерных вооружений после ОСВ-2, т. е. уже в рамках будущего нового соглашения ОСВ-3. Однако США, как уже отмечалось, так и не ратифицировали договор об ОСВ-2.

О том, что существовали известные потенциальные возможности в этом направлении, свидетельствует следующий эпизод в ходе встреч в Вене. 17 июня Картер передал Брежневу набросок новых предложений, которые предусматривали далеко идущие шаги после ОСВ-2. Надо сказать, что передача этих предложении носила довольно своеобразный характер. Это было сделано Картером не в ходе официального утреннего заседания, а после него, когда он вместе с Брежневым спускался в лифте в американском посольстве. Сами предложения были изложены на странице из желтого блокнота с правкой самого Картера. Не исключено, что эти предложения были итогом обсуждения проблемы членами американской делегации. И в последний момент он, видимо, решил „попробовать на Брежневе" эти соображения в надежде, что тот выскажет свои суждения, хотя бы в предварительном порядке (неожиданное официальное внесение этих предложений могло быть связано с риском немедленного их отклонения Брежневым, как это случилось с Вэнсом в Москве в марте 1977 года).

Надо признать, что эти предложения Картера представляли определенный интерес и могли бы стать основой для дальнейшего ограничения гонки ядерных вооружений. Конечно, они страдали рядом серьезных недостатков (например, не учитывался авиационный компонент стратегической триады, который традиционно был гораздо сильнее у США). В целом же они были в ряде пунктов довольно близки к важным инициативам поэтапного разоружения, выдвинутым впоследствии самим СССР во второй половине 80-х годов.

Однако в 1979 году советское руководство не было готово к такому радикальному подходу. По существу, стремление зафиксировать баланс стратегических сил превалировало в Москве над поиском баланса интересов сторон. Да и неясно было, согласились бы Пентагон и конгресс с новым подходом Картера.

Так или иначе, на созванном срочно Брежневым в тот же вечер совещании советской делегации в связи „с бумагой Картера" министр обороны Устинов решительно выступил против далеко идущих сокращений. Черненко тут же поддержал его. Осторожный Громыко высказался в том смысле, что такие важные вопросы нельзя решать „с ходу", что надо еще посоветоваться с коллегами по Политбюро и что нет нужды сразу связывать себя какими-либо обязательствами перед Картером.

Брежневу явно не хотелось по ходу встречи заниматься вдруг какими-то новыми сложными вопросами. Он еще в Москве был настроен лишь на подписание подготовленного договора об ОСВ-2, но не больше. Вот почему он согласился с доводами Громыко, и „полуофициальные" предложения Картера „были спущены на тормозах". Так была упущена еще одна возможность попытаться добиться прорыва в области ОСВ.

Однако было бы неправильно возлагать всю ответственность за это только на советскую сторону. Реальность была такова, что в самих США у Картера было мало единомышленников в вопросе о серьезных сокращениях ядерных вооружений. Он не имел достаточной поддержки ни в своей администрации, ни в Пентагоне, ни в конгрессе США^{20}

.

Конечно, нельзя забывать и то немаловажное обстоятельство, что на последующие переговоры по новым предложениям президента потребовалось бы время, и время немалое. А его ведь не оказалось даже для ратификации договора об ОСВ-2, в чем немалая доля ответственности лежит на администрации Картера.

Сам президент совершил ряд серьезных тактических ошибок, которые помешали ему добиться такой ратификации.