Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

Горящий «Панар» сильно сокращал обзор, Бьёркман приказал водителю БТР сдать немного влево. Вот так намного лучше, все поле боя хорошо просматривается. Железнодорожная станция Ляхтеенмяки вся в огне, окраины посёлка Макслахти, перекрёсток трёх дорог и железнодорожная насыпь, а дальше синева Финского залива. Последняя «дырка» через которую могут ускользнуть Советы на полуостров Койвисто, из роскошного motti от Поралампи до Липпола.

Залпы 15 см гаубиц ложатся кучно, огонь «красных» слабеет, пора! Серия сигнальных ракет и бригада начинает движение. Кажущаяся бессистемной, мешанина штурмовых танков и Т-26R, гренадёры с «Суоми» и СВТ, хлопанье мелкашек «Панаров», держащихся позади и полузасыпанная траншея — последнее пристанище «черных комиссаров» — моряков Балтфлота. Сводная бригада Танковой дивизии против сводной бригады морской пехоты, бой без компромиссов и пощады. Здесь не сдаются и не берут пленных, здесь не выкрикивают лозунги комиссары, здесь не место лакированным сапогам и стекам штабных офицеров. Здесь одни вымещают вековую обиду, а другие отстаивают великодержавную гордость. Прижатые к берегу моряки старались подороже продать свою жизнь. Бросок с связкой гранат под блестящую гусеницу танка или самоходки — обыденность, «Светка» с примкнутым, ножевым штыком, но без единого патрона — верный билет в матросский рай, лишь бы штык запутался в финских кишках. Плавящиеся стволы «Дегтярей», вторые номера не успевают подавать диски и бесконечные, захлебывающиеся очереди «Суоми» вдоль окопа, у этих стволы не плавятся. Восемнадцатилетний мальчишечка-краснофлотец и сорокалетний хуторянин-гренадёр катающиеся по дну траншеи, пластают друг-друга финками. Озверевший фельдфебель и старшина первой статьи душат друг-друга на огневой разбитой сорокопятки, среди стрелянных гильз. Кап-три с вытекшим глазом и заживо сгорающий, в огне «Бутылки Молотова», капрал-танкист. Так безнадёжно и самоотверженно дрались финны в 39-м и так-же костьми ложились советские в 41-м. К полудню морская бригада растаяла как кусок сахара в кипятке. Motti был запечатан, 43-я и ошмётки 115-й и 123-й дивизий были обречены на смерть и ужас финского плена.

«Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью» — хмыкнул Маршал Маннергейм, прочитав последнюю депешу из Армии Перешейка.

Эш славно начал, взломал левый фланг 23-ей армии в узком дефиле между озёр Вуокса и Ладога, потом он выпустил Подвижный корпус- овчарку, которая побежала на юг, вдоль тылов советских дивизий. Те, словно стадо овец, послушно сбились в кучу, вяло попытались прорваться на восток, но отброшенные, печально побрели к берегу Финского залива, подталкиваемые вбок VI, а потом ещё и IV корпусами. С фронта ситуацию контролировал II корпус, проводя локальные атаки, все шло просто замечательно, пока вдруг… Ох уж эти военные неожиданности. Благостную картину испортила самая «тихая» дивизия — 142-я, до сих пор не создававшая вообще никаких проблем. Стояла себе на позициях и никого не трогала, абсолютно не обращая внимания на колонны войск в своём ближайшем тылу. Ходят? Окружают? Да и пусть их. Вместо того, что бы бросить позиции и вместе со всеми обреченно шагать в ловушку расставленную Эшем, полковник Микульский, Семён Петрович, поступил по своему. Терпеливо подождав, покуда арьергард 43-й дивизии не освободит дорогу, он двинулся перпендикулярно общему движению по кратчайшему пути к старой границе, прямо по рельсам железной дороги. Дивизия была как буд-то накрыта шапкой-невидимкой, её никто не видел, ни авиация, ни егеря. Без разведки и боевого охранения, даже не форсированным маршем, стройными походными колоннами, сохранив все имущество до последнего гвоздя они подошли к станции Кямаря через час после того как оттуда ушёл Подвижный корпус. Передовой полк отшвырнул с пути егерский батальон, обустраивающий оборону и дивизия гордо прошествовала дальше к линии Маннергейма, как и предписывал приказ командарма. Передовые части IV корпуса подошли к станции через два часа, после того, как её покинул арьергард 142-й дивизии. Только сейчас штаб Армии Перешейка узнал, что одна «овца» отбилась от стада. На возмущённые вопли оперативного отдела: — «Как такое могло произойти?!» — разведчики смущённо разводили руками. Мистика да и только. Прочитав это сообщение, Маршал схватился за голову и процитировал Бисмарка. Положение нужно исправлять, выход полноценной дивизии на линию КаУР, может вселить в Сталина излишний оптимизм, а это сулит серьёзные проблемы в будущем.

— Соедините меня с генерал-лейтенантом Эшем. — и почти сразу же.

— Леннарт, что ты теперь собираешься делать?