Сухопутные крейсера

Эту гаубицу заметил командир батальона и направил свою машину в обход, намереваясь напасть на орудие с тыла. Когда танк, громыхая гусеницами, показался из-за дома, прислуга гаубицы его заметила. Тотчас орудие было повернуто жерлом к чудовищу. Между гаубицей и танком оставалось всего двадцать метров. Грянул выстрел.

Немцы думали, что машине пришел капут. Не тут-то было! Снаряд попал не в лоб, а в левый спонсон. Башенка с орудием была разбита. Погиб в ней и артиллерист. Но мотор, водитель и остальная часть команды остались невредимы.

Немцы лихорадочно совали в орудие новый снаряд. Еще несколько мгновений, и по танку будет дан второй — наверное, смертельный — выстрел. Но в этот момент водитель танка нажал акселератор до предела и бросил тридцатитонную машину полным ходом вперед.

Кр-ра-ак!..

Танк наскочил на гаубицу и растоптал ее вместе с наводчиком и заряжающим. Три человека расчета успели увернуться от навалившейся машины, но попали под огонь пулеметов.

Менее чем за час лес Лато был полностью очищен от германцев.

За боевыми танками следовали вспомогательные. Своими железными кошками они старательно растаскивали колючую проволоку вместе с кольями, расчищая дорогу для наступления конницы.

К полудню бензин в боевых машинах стал подходить к концу. Исчерпывались также и боевые припасы. Это было предусмотрено: в двенадцать часов дня в заранее указанном месте — немного южнее Маркуэна — появились танки снабжения.

Оставив пехоту на занятых ею рубежах, боевые танки отправились к сборному пункту. Там машины заправились горючим, пополнили запасы снарядов и пулеметных лент. Команды с аппетитом пообедали. Настроение было приподнятое. Всех радовали крупные уже достигнутые успехи. После обеда танкисты снова двинулись в бой.

Около четырех часов вечера небо нахмурилось. Тучи прижались к земле. Заморосил дождь. Осенний день подходил к концу. Пользуясь остатками дневного света, пехота, танки, кавалерия делали последние броски вперед.

В шесть часов вечера стало совсем темно, бой прекратился. Наступила глухая тишина, лишь изредка прерываемая одиночными выстрелами пушек.

За этот день, 20 ноября, англичане на фронте в двенадцать километров продвинулись в глубину немецкого расположения на десять километров. Были прорваны первые две линии позиции Зигфрида полностью, а третья частично. При этом было взято в плен восемь с лишним тысяч германцев и захвачено сто орудий, много десятков пулеметов.

Потери англичан достигли только тысячи пятисот человек.

За захват такой же площади в недавних боях под Ипром, продолжавшихся три месяца, англичане заплатили жизнью четырехсот тысяч человек.

Успех танкового удара был огромный.

Ночью после боя

В то время, когда в Лондоне ликовали по случаю победы, в лагере немцев под Камбре царила паника. Три немецкие дивизии, по которым пришелся английский бронированный удар, были растрепаны. Их части невообразимо перепутались. Полки уменьшились вдвое, вчетверо, а некоторые и вовсе исчезли. Правофланговая дивизия потеряла половину своей артиллерии, а та, что была в центре, целиком всю.

Состояние людей было до крайности подавленное. Качая головой, солдаты уныло говорили:

— С танками бороться невозможно. Они давят нас, как червей!

В линии фронта зияли прорывы, не защищенные ни одним человеком.

Все это было похоже на катастрофу!

Все танки, принимавшие участие в сражении и сохранившие способность двигаться, собрались к одиннадцати часам вечера в лесах Гузокур и Авринкур.

Из пятисот почти машин, пошедших утром в бой, вернулось менее двухсот.

Все они носили на себе следы боя: пробоины от пуль и снарядов, вмятины. Были машины с развороченными спонсонами. Некоторые оказались без наблюдательных башенок. У иных вместо пушек торчали какие-то культяпки.

У половины людей белели повязки с темными пятнами крови. Чаще всего были забинтованы головы. Ранения происходили от раскаленных брызг свинца, вырывающихся из пуль в тот момент, когда они ударяются о броню. Через смотровые щели брызги проникали внутрь машины. От этого у водителей, у командиров машин, у артиллеристов и пулеметчиков часто получались сильные ожоги на лице.

Ранения от бронебойных пуль встречались редко. Лобовая и бортовая броня на танках «М-IV» не пропускала легких бронебойных пуль. Но броня на крыше и в задней части машины была более тонкая, и пули со стальным сердечником могли пронизывать ее. Это немцам было известно. Пропуская танки вперед, они часто открывали по машинам огонь сзади или сверху — с крыш и вторых этажей домов.

В одном из танков было убито четыре человека.

Выходившие из танков люди были настолько утомлены и измотаны, что, присев возле машины или повалившись прямо на землю, тут же засыпали.

За опустевшие танки взялись ремонтные бригады.