Ряды наступающих слонов с башнями на спине, из которых со свистом вылетали тучи стрел, наводили ужас на врагов одним видом своим.
— Скажите, — спрашивали историки, — чем это не танковая атака?
На это возражали, что боевой слон все же в некотором смысле живое существо, а танк — повозка, притом самодвижущаяся.
Историки и тут не унимались. Они вспоминали тогда про Леонардо да-Винчи, великого итальянского художника средних веков.
Леонардо да-Винчи, кроме живописи, занимался еще всякими инженерными делами. В 1500 году он разработал проект боевой повозки, которая должна была приводиться в движение сильно закрученной толстой пружиной.
На повозке в лежачем положении устанавливался крест-вертушка, вроде тех, что иногда применяются теперь при входах на бульвары. К каждому концу креста на крепком ремне привязывалась толстая палица.
Изобретатель представлял себе, что когда повозка устремится на врага, то ее крестовина будет раскручиваться. Палицы при этом от вращения раздвинутся в стороны и начнут крошить вражеских воинов, как капусту.
На повозке другого вида Леонардо да-Винчи предполагал даже установить пушки.
«Я сделаю, — писал великий художник, — закрытые безопасные повозки, которые легко проникнут в гущу противника со своей артиллерией и перебьют даже самый многочисленный отряд вооруженных людей. Позади них пехота сможет продвигаться без опасности и без помехи».
Слушая эти описания, люди, не занимавшиеся историей, говорили:
— Нет, это все не то! Несуществовавшие повозки Леонардо да-Винчи на танк похожи так же, как петух на льва.
Цепляясь за название «сухопутный крейсер», историки рассказывали про голландского физика и математика Симона Стевина. Этот выдающийся человек в 1600 году построил повозку с мачтой и парусом. Ее двигал ветер. На своем сухопутном корабле Стевин ездил по побережью Северного моря, вызывая удивление и восторг голландцев.
К сведению английских и французских историков следует сказать, что у Симона Стевина имеется предшественник в лице русского князя Олега. Это был умный — «вещий» — человек.
В 906 году вещий Олег отправился в поход на Царьград (Константинополь). Его многочисленная дружина неслась в легких ладьях сначала вниз по Днепру, потом вдоль берега по Черному морю.
Завидев бесчисленные паруса славян, греки заградили вход в гавань цепью. Тогда Олег, по словам предания, после захода солнца велел вытащить ладьи на берег и поставить их на колеса.
Целую ночь кипела жаркая работа. А утром, когда солнце выглянуло из-за синего моря, ладьи Олеговы на раздутых парусах покатили в Царьград по суше, как по воде.
Греки пришли в ужас. В сражении с ними Олег одержал победу и повесил свой щит на вратах Царьграда.
Произошло это тысяча тридцать четыре года назад.
Историки еще вспоминают о средневековых подвижных башнях, применявшихся при осаде городов. Развернув книгу француза Вежеса «Военное искусство», изданную в 1532 году, они показывают любопытный рисунок одного из таких сооружений. Для устрашения врагов башня имеет вид человеческой головы огромных размеров, вроде той, что встретил на своем пути к Людмиле пушкинский Руслан.
На башне-голове в разные стороны торчат четыре чудовищных рога. Нос у головы похож на клюв птицы пеликана. Изо рта высунулся язык, подобный копью.
В другой книге, итальянца Роберта Вальтурио, «Военная наука», появившейся в 1555 году, приводится рисунок башни еще более ужасающего вида. Это дракон с туловищем петуха, ногами орла и головой, как у собаки. Сзади у дракона извивается толстый змеиный хвост, по бокам распущены перепончатые крылья.
На голове у дракона большая плетеная корзина, из которой высовываются копья воинов; из собачьей пасти торчит пушка, а из жерла пушки вылетает крылатая стрела.
По правде сказать, сомнительно, чтобы такие башни- чудовища где-либо применялись. Это скорее фантазия художника того времени, чем подлинные боевые сооружения.
Но вот русские, не помышляя об устрашающем внешнем виде, пользовались подвижными башнями и притом с успехом.