Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)

Разум покидал мою голову, и последнее, что я помню, прежде чем провалиться в сон, — это то, как меня обняли в ответ и прижали к чему-то горячему…

========== Глава 17 ==========

Комментарий к Глава 17

Вот и продка) И осталась всего две главы до статуса “завершен”.

Что ж? Приятного чтения. Спасибо за внимание.

— Ммм, — я потянулась и покрепче обняла теплую подушку, которая была удивительно твердой, но теплой.

Так приятно… может я в раю, а? Может бог, за все эти дни, помиловался надо мной и дал шанс нормально выспаться в уюте и тепле? Ведь в реальности это не может быть правдой и по утрам, я, чаще всего, мерзну, падаю с кровати или меня кто-то будет, как назло, раньше пяти.

— Не понял, — мне послышалось? Или подушка умеет разговаривать или я головой ударилась, причем сильно.

Стоп… это же сон, так что не удивительно, что подушка разговаривает, слава богу, что не убегает, а то было бы… ужасно. С моей-то ленью, я бы даже с кровати не встала, не то что бегала и подушку догоняла.

Но все это сейчас не важно, главное, что я могу выспаться…

— Мне, конечно, это все нравиться — секс, страсть, романтика, — но тебе не кажется, что нам пара вставать? — мне на ухо кто-то выдохнул, заставив съежиться и невольно прижаться теснее к теплому предмету.

Что за… хрень? Почему у подушки голос Икуто? Может это его такой новый способ издеваться надо мной? Или он просто такой извращенец и превратившись в подушку лапает меня? Или…

— Если ты сейчас не откроешь глаза, не встанешь и не объяснишь, что ты тут делаешь, то я тебя изнасилую, — я моментально распахнула глаза, удивленно моргая и смотря на обнаженную грудь Тсукиеми.

— Что за…? — до меня сразу не дошло, что твердой, но теплой подушкой был Икуто… и что он тут делает? Я же…

— Считаю до трех, — его руки приятно легли мне на талию, обжигая мою кожу и заставив тело покрыться мурашками.

Я сглотнула подступивший ком в горле, не понимая, что на него нашло и что он от меня хочет?

— Один, — неосознанно уместив свои руки ему на его широкую и удивительно твердую грудь, я почувствовала, как под моими ладонями напряглись его мышцы, а кожа стала гусиной. — Два, — его голос немного дрогнул, а грудь немного поднялась. Это так… необычно и сексуально что ли…

Я подскочив с кровати, мысленно ругала себя за столь откровенные и смущающее мысли. И что на меня нашло? С каких пор я такая извращенка?!

Это что, блин, зараза какая-то или что?!

— Три, — он приподнял бровь, смотря на меня, как на последнее чудо света.

Черт… вспомнила… И зачем я только к нему пришла? Оставалась бы там! Зато бы все нормально было, наверное…

— Я… это… — лицо моментально вспыхнуло краснотой. Я чувствовала себя маленьким ребенком, который разбил вазу и сейчас стоит перед ними и пытается извинится за содеянное.

— Я же говорил не надо смотреть ту ерунду, — он словно читает меня, как с открытой книги или у меня просто все на лбу написано?

— Ну я же… — я хотела было начать отчитываться ему, но в голову вдруг ударило сознание, которое окончательно проснулось после этого «шикарного» сна: — А какого хера я перед тобой должна отчитываться?! Не ты ли сказал, что тебе к пол восьмому идти сдавать отчет?!

— Ты меня поражаешь, женщина, — он закатил глаза, а я лишь сжала подол большой мне футболки, — Хотя какая женщина из тебя? Тебя девушкой назвать сложно.

Я ослышалась? Что он только что сказал?

К глазам подкатили слезы, значит… он не считает меня за девушку?… «Икуто… ты дурак!».

Только я хотела, высказать, все то, что накопилась за последнее дни, послать его к чертям собачьим и свалить отсюда, превозмогая острую боль в сердце, как…

— Ты еще девочка… моя маленькая и неопытная девочка, которая заставляет биться мое сердце быстрее, — он говорил это столь чувственно, что мои губы невольно задрожали, ноги подкосились, а из глаз потоком потекли слезы.

— Иди в попу, — я начала вытирать слезы, но они, как назло текли из моих глаз с новым потоком. Впервые плачу от счастья.

— Хорошо, — я удивленно вздрогнула и подняла взгляд — он уже стоял передо мной, почти вплотную.

Икуто был выше меня, на головы полтора-две, поэтому мои глаза были на уровне его широкой и массивной груди.

Мой взгляд скользнул немного ниже — на хорошо выделяющееся кубики пресса, по которым мне хотелось провести рукой. Потом ниже — хвала богам, что он был в спортивных, серых штанах, которые хорошо выделяли его ч… о боже! О чем я только думаю?!

— Меня весьма заводит то, что ты не одела штаны, — его дыхание обожгло мне ухо, но слов я не слышала… мне ужасно хотелось дотронуться до его кубиков.

— Я… — дальше я не слышала его слов. Я подняла руку и… ткнула пальцем в верхний кубик под его грудью. Я чувствовала, нет, не так, я нутром чуяла, что он поднял брови и удивленно-непонимающе смотрел на меня, — Ты что делаешь?

Увы, я сама не знаю, но вместо этого я…

— Один. Два. Три. — Я начала тыкать пальцем в его кубики, считая их и мысленно отмечая их твердость, — Четыре. Пять. Шесть. — Чувствуя, как его мышцы словно «танцевали» под моим пальцем, я делала вид, будто не замечаю этого. — Семь. Восемь.