Сумасшедшие ночи на двоих (СИ)

Девушка вздрогнула от внезапного холода, что, словно издеваясь, пронизывал до костей, но она ползла дальше, даже несмотря на то, что было больно и холодно… Мазохистка.

Парень стоял и с ужасом наблюдал за столь ужасающей картиной, не силах даже пошевелиться или даже что-то сказать. Нет, ему не было страшно. Он не испытывал такого чувства. Это просто шок, который пробрал его до самых костей, ведь от осознания того, что его жизнь была на волоске, приводила в ужас.

«Надо… вызвать скорую» — его пальцы нащупали мобильник в кармане штанов, но шок еще окончательно не прошел, заставляя его по несколько раз нажимать кнопку блокировки, словно забывая, что хотел сделать.

Отнюдь такое состояние у него было впервые. Два чувства боролось у него внутри — сомнение и уверенность. Его рука тянулась вызвать скорую, была уверенность в том, что он должен спасти этих людей. Нет, не так, он был уверен в том, что, вызвав скорую, его совесть будет чиста, и он сделал все, что мог. Но сомнения в том, что он неправ и то, что он должен хоть как-то помочь водителям, не оставляла его в покое. Нет… а что если в этот момент выйдет Аму? А он будет черт знает где?

Но все бы ничего… как его взгляд наткнулся на знакомое лицо — Солотошен. Он стоял у столба, заслоняя красную машину своим видом, но Икуто это не заботило. Главное — от куда этот псих взялся? И почему он не на «празднике»?!

— Где Аму? — Икуто сжал руки в кулаки, внимательно изучая своего противника — сколько лет они не виделись? Один-полтора? А этот напыщенный индюк, так и остался индюком.

— Я… — мужчина внезапно закашлял… кровью; в его боку виднелся кусочек стекла, вероятнее всего его ранило при ударе, а стекло разлетелось вдребезги и воткнулась ему в бок. Но, несмотря на жгучую боль, его разбитые губы искривились в отвратительной усмешке, — Убил ее.

Глаза Икуто вдруг потемнели. От услышанного его проколотило всего. Создавалось впечатление, словно в нем просыпалось ярость, злость… боль. Хотя… оно так и было. Он готов рвать и метать; он готов убить и разорвать; его чувства мести подавляли остальные чувства. Икуто впервые осознал, что потерял не только дорогого и любимого человека, но и человека изменившего его самого и его жизнь…

— Сука… — он уже был готов рвануть вперед и отделать это убогое существо, которое лишь насмехалась над его реакцией, как Кастет достал из внутреннего кармана пиджака револьвер и направил его ровно на парня.

— Яйца выросли, мне грубить? — он засмеялся, но… не надолго, его охватил приступ кашля с кровавой сплевой. Он задыхался.

«Повреждено легкое» — заметил он, готовясь к атаке, но новая мысль вдруг остановила его: «А зачем все это? Хинамори мертва».

— Ты так же сгинешь, как это розоволасая сука, — его голос был хриплым и жутко раздражающим слух, но, кажись, Тсукиеми злорадствовал над этим… но… Сказанное о Аму взбесило его и готовый сорваться и навалять Кастету, но…

Раздался выстрел.

Его оглушило, заставляя закрыть глаза и повертеть головой. Что за нах…?

Левое плечо онемело и неприятно закололо. Рефлексно Тсукиеми опустил голову и заметил небольшую царапину на плече — пуля всего лишь задела кожу и пошла дальше. Но когда он вновь поднял взгляд, может всего на секунду, но ему показались пустые глаза Кастета, которые с отрешенностью и некой злобой смотрели на него. А полуоткрытые губы показывали, что он хочет еще что-то сказать, но… вместо этого, он громко, словно мешок с картошкой, рухнул на бетонный асфальт.

Сзади рухнувшего Солотошена, стояла розоволосая девушка. Ее руки, что держали длинное, острое стекло, запачканное свежей кровью, тряслись, словно листья на ветру. Золотые глаза отображали страх и нерешительность, а из них прямиком текли соленые слезы. Она была похожа на потерявшегося котенка, который испытав все трудности жизни, пытается защитить своего хозяина.

— Аму? — Икуто не верил своим глазам, ведь перед ним стояла та, которую он считал мертвой, что не могло не обрадовать. Но…

Цвет ее волос смешался с цветом собственной крови — босые ноги, руки, уже без перчаток, порванное, грязное платье, царапины и ссадины по всему телу — все было в крови, это начинало выбивать его из колеи и подбежать к еле стоящей на ногах Аму.

— Что он с тобой сделал? — это, кажись, прозвучало самому себе, нежели девушке, но та, опустившись на землю с Икуто, положила ему свою голову на плечо:

— Все шло хорошо… но… — она закашлялась, — Но он узнал меня сразу…. Пытался задушить, но я смогла вывернуться… Он затащил меня в комнату, намереваясь покончить со мной потом, после тебя… — Она сжала руку в маленький кулачек и положила его на грудь Тсукиеми. Казалось, что она просто не могла поверить, что все-таки осталась жива. — Я разозлила его… Он вновь схватил меня за горло, но на этот раз он мне все выдал. — Ее губы дрогнули и изобразили что-то на подобии улыбки, — Он сказал, что задавит тебя на машине, сообщил мне, как все произойдет и ударив, кинул на пол… я притворилась мертвой… он поверил…

— То есть ты….