Сумасшедший отпуск

Из камышей послышались победные выкрики. Поведав незатейливую историю о том, что даже ученые после трудовых будней непрочь побаловаться рыбалкой, Петр утащил соседа с собой, пообещав, что к вечеру у нас будет царский ужин.

Через некоторое время прохладный ветерок обнял мои обгорелые плечи, заставив натянуть одежду. Солнце уже докатилось до горизонта, окрасив багрянцем затянувшую почти все небо дымку.

— Гм, мне кажется, пора уже и домой собираться. — Галка поёжилась, поднялась и тоже нацепила одежду. — Время к вечеру, пока дойдем. И вообще, Лиз, я считаю, что…

— Потом, Галь! — не дослушав, я вскочила и зашагала к рыбакам. Достаточно мне на сегодня нравоучений!

Из камышей до меня донесся спор.

— … нет, ты понимаешь, карася вначале прикормить надо! А потом бери его хоть голыми руками. И карп такой же! А мы с мужиками тут время от времени кормушки вешали. Так что никакого везения! Чисто научный подход.

— А может, это перед дождем клюет.

— Гриш, какой дождь? Или ты во-он той дымки испугался?

— Эта дымка подсказывает, что сегодня будет гроза.

— Слышь, Гидромет доморощенный, ты это мне говоришь? По данным со спутников, полученных еще сегодня утром, никакой грозы не предвидится. Так, облачность легкая.

— Ну, где обещанный ужин? — Я раздвинула камыши. — Давайте, готовьте, а то Галка уже домой собралась.

— Как домой? — Петюня взволнованно поднялся с примятого камыша и, не говоря ни слова, исчез.

— Как улов? — я опустилась рядом с Гришкой.

Тот неопределенно дернул плечами и, потянув за веревку, вытащил на берег три рыбины. Большие!

— О-о! — Не удержалась я и тут же разочарованно поморщилась: — А что так мало?

— Больше было. Маленьких отпустили.

— Зачем?

Он как-то странно на меня посмотрел и поднялся.

— Пусть растут.

— Что-то ты сегодня какой-то неразговорчивый! — хмыкнула я, глядя, как он вновь опускает кукан в воду. — Если не хотел идти — зачем пошел? Я тебя ни к чему не принуждала и не обязывала. Сидел бы сейчас в свое удовольствие с лесником, самогонку пил… ну, или не сидел бы уже…

— Так у нас же, кажется, свидание… — он подошел ближе и протянул мне руку.

Черт, вспомнил!

Я почувствовала, как мои уши охватил пожар.

— Ну, если ты называешь это свиданием… — я ухватилась за его горячие пальцы.

— А почему нет? — Он рывком поднял меня. — Или ты подразумеваешь под этим словом что-то другое?

— Гри-иш, Ли-из! — Голос Галины заставил меня вздрогнуть и обернуться. — Вы где?

— Берите рыбу и идите к нам! — поддержал ее Петр.

— Зовут… — сосед задумчиво погладил мою ладонь.

— Значит, надо идти. — Я довольно резко выдернула руку и, не дожидаясь его, выскочила из камышей.

Галина

Прохладный ветер усилился. Вода билась о песчаный берег с все возрастающим усердием. Замок, возведенный сестрой, уже давно сдался под натиском стихии — был подчистую слизнут серо-зелеными языками волн.

Солнце уже скрылось за верхушками дальних деревьев и, словно по волшебству, небо затянула сизая хмарь.

— Галь!

Подняв полотенце, я обернулась на окрик, с толикой волнения разглядывая крепкую фигуру шагающего по берегу Петра.

— Куда собралась?

— Возвращаться надо. Пока дойдем — стемнеет.

— Брось, мы что, зря рыбачили? — улыбаясь, он подошел ближе и неловко остановился в шаге от меня. — Давай хоть рыбу испечем? А потом мы вас проводим! Я дорогу знаю, хоть по ней и дольше, зато по асфальту и не через лес.

Не замечая его как будто приклеившуюся к губам улыбку, я безошибочно определила затаившееся на дне его глаз одиночество, и такую тоску, словно он был твердо уверен, что я уйду, и просил остаться, потому что… потому что так принято.

— Ну, раз так… — полотенце вновь полетело на песок, — то я не против. Только, пожалуйста, разожги костер, а то я уже замерзла.

А вот теперь настоящая улыбка озарила его лицо. Кивнув, он торопливо скрылся за домом и вскоре вернулся, неся перед собой охапку дров.

— Ну, а теперь зови сестру.

Вскоре после наших воплей из камышей кошкой вылетела Лиза, а чуть погодя за ней показалась высокая, ладная фигура Гришки. Вообще я считала его симпатичным пареньком, вот только меня несколько настораживало его «хобби». Хотя не замуж же она за него собралась?

— А где костер? — едва подойдя ближе, Лизавета недовольно скривила губки. — На чем рыбу-то жарить будем?

— Рыбу мы будем не жарить, а тушить! — Петр забрал улов и принялся готовить: почистил складным ножом рыбу; натер ее выуженной из черного пакета солью и какими-то приправами; обернул какими-то широкими листьями, затем выкопал ямку и, поместив все туда, присыпал землей. — А сверху костер. Получится как в духовке.

Пока мы ждали ужин, начал накрапывать мелкий дождик. Уходить не хотелось, мы с Лизой, тесно прижавшись друг к другу, сидели, наслаждаясь неспешным рассказом Петра.

— А бабка Одинчиха, у которой мы раз в три дня молочное берем, так и вовсе удивила. Говорит, будто генерал к императорскому двору приближен был, и потому ему во время революции часть казны спрятать приказали. Ну, сами понимаете, золото, бриллианты… Вот и спрятал он их где-то здесь.