Сумеречное королевство

Она сама не заметила, как важно стало для нее найти эту причину, объяснить ее лоринцам. Не были безумны верийцы, хотя и смотрели на смертных как на ошибку природы. Если бы можно было понять их поступки и мотивы до конца. Что-то ускользало во всей этой картине.

И как объяснить все то, что она уже знала о восьми мирах, о неизбежном разрушении, сумасшествии богов, их непростых взаимоотношениях.

– Для чего живет человек, святой отец? Наши короли воюют между собой, ради земель и богатства. – С жаром заговорила Жанна. – А ведь земные блага не спасут нас от смерти. Верийцы пренебрегают всем, чего мы так жаждем. Для них важны души, бессмертная энергия, что без конца блуждает в мире, дает жизнь.

– Откуда тебе знать, дочь моя, чего добиваются варвары? – Спросил жрец.

– Я видела их, святой отец. – Вздохнула Жанна. – Их мир жесток и беспощаден. Но они ценят знания, свободу. Люди желают лишь материальных благ. Для них все это – мелочь. Тлен.

– Уж не оправдываешь ли ты их, дитя? – Тихо спросил жрец.

– Мне кажется, что люди и верийцы – просто два разных вида. У нас разные цели, разные боги, но все мы хотим просто жить. И защищаем свое право на жизнь любой ценой.

– Не мы пришли к ним! – Вскинулся рябой. – Они убивают наших детей, сжигают наши дома, ради чего?

– Что-то не так с нашим миром и с нашей богиней. – Потупилась Жанна. – Я не вижу другой причины.

– Еретичка! Она – одна из них! – Возмутились дозорные.

Их лица стали напряженными, злыми.

– Опомнись, дитя! Что ты говоришь? – Самый стары и самый тихий из мужчин горько покачал головой. – Не может наша богиня отвернуться от детей своих! Она смиренна и все это – кара за гибель святой Лидии: люди всегда отворачивались от Лорин, а ведь в Книге просвещения сказано: «придет разлад и люди потеряют разум, уверуют в идолов, рассорятся и разбегутся в поисках блага для себя; тогда придет Ночь и принесет с собой демонов нечистых, что будут мучить, истреблять и умываться кровью»

Жанну передернуло от фанатичного блеска в глазах людей. Вера и религия – та крайность, в которой смертные ищут утешения и спасения, когда не хотят признавать свои ошибки или сталкиваются с тем, чего никогда раньше не видели.

Девушка никогда не была так религиозна как мать или отец. Все трое отпрысков де Стрейн больше верили в теории восточных ученых, что обретали все большую популярность среди молодежи. И сложно было не верить, когда в Атлане появились чудесные летающие шары, а в Бирэме давно не пользовались свечами, чтобы осветить дом. В белоснежных бирэмских домах сияли лампы со странной жидкостью внутри, в Саадданских дворцах знать пользовалась необыкновенной, изящной посудой из нового материала, а ткани Увары славились на весь мир своей прочностью и легкостью. Доходили слухи о создании странного вещества, что взрывалось при соприкосновении с огнем, о необыкновенных мостах, что расходятся и сходятся, повинуясь какому-то механизму, чтобы пропустить корабли через город и еще многое, многое другое, что никак не было связано с религией, но подчеркивало торжество человеческого разума.

Жанна упрямо поджала губы.

– Все это – лишь лекарство для измученных душ, не более того. – Процедила она.

В этот же миг духовник вскочил на ноги. Его губы забормотали молитву, пухлые руки стиснули посох, глаза фанатично заблестели. Духовник в один шаг приблизился к девушке, ухватил ее за горло, она не успела даже вскрикнуть.

Дозорные взволнованно подскакивали, схватились за мечи и арбалеты.

– Ты чего, Гарет? Енто ж девчонка! – Воскликнул один из них.

– Еретичка! Она послана кровопийцами, чтобы подорвать нашу веру! – Духовник, которого звали Гаретом, с неожиданно цепкой хваткой продолжал сжимать шею Жанны. – Холод не донимает ее, а глаза эти? Взгляните! – Он повернул лицо испуганной Жанны к людям и в отблеске огня ее глаза сверкнули алым. – Да и сгинула юная графиня уже давно! Семейство долго горевало, а оно вон как обернулось. Она же и убила свою сестру, кровопийца! Крамольные речи не смущают тебя, Дорн? Где это видано, чтобы благородная леди учила да рассуждала в обществе мужчин? Ни один человек не будет сомневаться в вере своей в такие времена, да других смущать своими речами.

Люди с ужасом отпрянули, точно увидели бешеного зверя.

– Доигралась, ночная тварь? Сгоришь на костре!

Глава 11. Нити судьбы

Я знаю точно, что опять вернусь сюда;

Пока ты есть, я не могу исчезнуть.

С обратной стороны, где ночь длиннее дня,

Лишь позови, и я вернусь из бездны.

(Поляков И. – «Я вернусь»)

В пустых, почерневших печных трубах завывал ветер. Еще одно поселение заплатило кровавую цену чужому богу. Лагерь затих, дозорные скучали на постах: смертные не то чтобы напасть, они защитить то себя не умели!

Трупы давно скидали в большой костер, пленных Кейн не брал. Смрадный запах смерти все еще распространялся по опустевшим улицам, следы битвы смывало мелким дождем.