Сумеречные Врата

— Боги меня вразумили, — продолжала она, — они меня надоумили, как получить свое, как вернуть потраченное, если, конечно, Высокочтимый окажется справедлив и мудр…

— Мудр? (Попугай!)

— Высокочтимый умеет читать?

Странный вопрос. Ее интересует кандерулезский или вонарский? Впрочем, он читает и на кандерулезском. Ренилл кивнул.

— Боги мне помогают! Зуда… — обернувшись к бессловесному спутнику, она хлопнула в ладоши. — Покажи ему.

Зуда торопливо порылся в кармане и вытащил потрепанные листки.

— Ему покажи! — приказала Шишка. — Мой муж, — пояснила она Рениллу, — чья доблесть и искусство в обращении с палкой спасли тебя от верной смерти, наделен невинной душой младенца. Без меня он бы пропал. — Она снова обернулась к супругу. — Покажи ему!

Зуда уронил бумаги на землю. Ренилл присмотрелся. Некоторые записки на вонарском, другие — на кандерулезском. Света под навесом было маловато, но ему кое-как удавалось разбирать слова.

— Что там? — жадно спросила Шишка.

— Это…, счет от торговца коврами с улицы Бишналли, за прошлый месяц. На десять тысяч цинну. Ковер, должно быть, что надо, — объяснил ей Ренилл. — Здесь… счет от портного за летнюю форму для майора Второго Кандерулезского пехотного полка. Мастер грозится прибегнуть к помощи закона. Датирован позапрошлым месяцем. Как они к тебе попали?

— Не думай об этом, — посоветовала Шишка. — А остальные?

— Частное письмо от мисс в'Айссеройс плантации Новый Фабекью к сестре, мадам во Диолет в Ширин. Шесть недель тому назад. Как случилось, что письмо не дошло до мадам?

— Высокочтимого это не касается. Что еще?

— Письмо-соболезнование Виф Ринилль с бульвара Хавиллак по случаю смерти Лесного младенца Шоколадная Прелесть. А это… адресовано помощнику секретаря во Креву, писано рукой некой Раштизы Пламенный Цветок. Она требует немедленно вручить ей восемьсот цинну в уплату за содействие в… — Ренилл поднял взгляд. — Это письмо не было предназначено для чужих глаз. Где ты его взяла?

— Неважно. Читай, — поторопила Шишка.

— Пожалуй, не стану.

— Ты отказываешь мне в такой ничтожной услуге? Я спасла твою жизнь, лечила и кормила тебя, и вот как ты мне отплатил!

— Я с радостью заплачу тебе, и очень щедро, если только ты согласишься доставить записку в резиденцию…

— Не прибавляй лжи к постыдной неблагодарности! Ложь и неблагодарность ненавистны богам. И если ты не согласишься, я донесу на тебя…

— Неважно, — впервые подал голос Зуда. Его голос сильно напоминал овечье блеянье.

Шишка обратила горящий взгляд на спутника жизни.

— Неважно, — повторил тот со вздохом. — Хватит и того, что он прочитал. Помощник секретаря во Крев. Все, что нам нужно знать.

— Нет, не все! Нам нужно…

— Пока хватит и этого. Подумай. Шишка ненадолго задумалась.

— Ладно, может, и так. Помощник секретаря во Крев несомненно вознаградит того, кто доставит ему послание от его Раштизы Пламенный Цветок. А если он поскупится, более щедрой может оказаться мадам, его жена.

Зуда согласно вздохнул.

— С утра пойдем к помощнику секретаря, — решила Шишка. — А пока, есть еще письма?

Зуда поколебался.

— Ну?

— Скоро, — решился, наконец, Зуда. — Завтра Пыльный клянчит, и режет кошельки у Сумеречных Врат. А сегодня Тень чистит нужники и карманы на центральном вокзале. Если они поработают как надо, завтра будут еще письма.

— Слава богам! Бумаги попадут к нам, а Высокочтимый их нам прочитает.

— Высокочтимый и не подумает, — уведомил ее Ренилл.

— Должно быть, беды и лишения притупили мой слух! Я ослышалась. Я не поняла слов Высокочтимого.

— Ты меня отлично слышала. Не стану читать краденых писем.

— Высокочтимый еще бредит. Не понимает, что говорит!

— Не будет ни вымогательства, ни шантажа. По крайней мере, не с моей помощью.

— Ах, какой чистенький. Какая добродетель, какая чистота сердца! Он совершенен, он слишком хорош для этого грязного мира! С каких высот он взирает на пас, жалких смертных, ползающих среди отбросов! Что он знает о нищете, о голоде, о желании заполучить себе Имя! С его высот этого не разглядеть!

— Заполучить… что?

— Он безупречен! Он выше благодарности! — С отвращением бормотала Шишка. — Он выше того, чтобы платить долги!

— Скажи, сколько ты хочешь получить.

— Сколько стоит жизнь Высокочтимого! Но нет, он выше презренных сделок! Только вот что ему полезно запомнить: пока он не согласится читать вслух письма — пока он не окажет нам эту ничтожную услугу — до тех пор он может считать себя выше того, чтобы делить с нами наш скромный кусок хлеба!

— И оффянки? — вставил Слизняшка.

— И овсянки, моя радость.

— Мне больфе дофтанется! Обещаеф?

— От всего сердца.

— Фот! Я же говорил! — Слизняшка победоносно уставился на больного.

Ренилл взглянул на Зуду. Тот ответил унылым пожатием плеч. От этого помощи ждать не приходится.

— Но ведь есть и другие способы расплатиться с вами, — предложил Ренилл.

— Отлично! Попробуй что-нибудь придумать. Когда надумаешь, дай нам знать. До тех пор — никакой еды. Неблагодарный!

Разгневанная Шишка выскочила из-под навеса, волоча за руку сына. Зуда последовал за ней.