Суть времени #27

Вопрос не в Хантингтоне с его теорией цивилизации и конфликтами цивилизации. Вопрос в них. Они его схватили. И поволокли в большую политику. Он был испуган, потому что не знал, чем это кончится. Он понимал, что их авантюры могут кончиться тем, что их посадят в тюрьму, а он будет дискредитирован. Их пока не посадили в тюрьму. И, может быть, ещё они других будут сами сажать в тюрьму. На сегодняшний день они не сумели в один хапок достигнуть своей цели, но они перегруппировывают силы и всё прочее. Там есть эта теория цивилизации. Там. А для них конфликт цивилизаций – это конфликт с исламом. Крестоносцев с исламом. (Вот этот норвежский–то гражданин, который сейчас гору трупов наворотил, как раз рассуждает про этих крестоносцев и ислам).

Поэтому с точки зрения американского политического неоконсерватизма, с точки зрения мировой стратегии сегодня, цивилизация – это вот это. А с точки зрения одного академика – одно, а соседнего – другое… Сколько авторитетов, столько и цивилизаций. Но нас же интересует большая политика. Вот вы всмотритесь в неё – и поймёте, что там этот термин разыгрывается, как орудие войны, как финка, которую вам в живот хотят воткнуть. И для того, чтобы это оружие выбить, чтобы не дать использовать это оружие против вашей страны и так далее, надо понимать, как оно устроено, и нужно иметь другое оружие. А другим оружием является вот эта самая коза кривая. Поэтому хоть ты про цивилизацию, хоть ты про национализм рассуждай, а всё равно ты на эту козу выходишь. И выйти–то дальше некуда. Некуда. И топчутся уже много лет, и выйти никуда не могут. Как говорил Тарас Бульба: «А помогли тебе, сынку, твои ляхи?», – так и я могу сказать: «А помогли тебе, детку, твои цивилизации?».

Я не о цивилизациях здесь говорю. Не о цивилизациях и не о национальностях, хотя это очень важно. Я говорю о состоянии умов – о том состоянии умов и о той энергетике, которую нам с вами надо менять. Это называется устойчивость. Устойчивость. Вот, чувствуете слово? У–стойчивость. То есть стойкость.

В нашем движении, которое сейчас развивается, очень много молодых людей. Один очень крупный философ, мудрый человек, любивший лыжи, мне говорил, что бежать надо на свою дистанцию. «Вот, встал на лыжню (жизнь – это лыжня) и пошёл по ней в своём ритме, не останавливаясь, в нужном направлении, правильно держишь дыхание. И не думай, что кто пробежит быстрее тебя, обгонит тебя. Ты на него не ориентируйся, потому что ты потом, на следующем километре пройдёшь, а он где–нибудь там валяется со сбитой дыхалкой и дух перевести не может. Иди своим путём».

Выбрал себе правду – и иди ею. И иди вместе с другими. И вот тогда, когда сформируется ядро, актив, костяк, точно знающий, куда он идёт и зачем, в котором не будет вот этой ломкости, хрупкости, нежности, нервности, в котором будет способность к коллективной работе, отсутствие «ячества», отсутствие высокомерия, дружеское настоящее отношение друг к другу, когда сформируется братский костяк по–настоящему, – все задачи, которые сейчас кажутся нерешаемыми, можно решать. Это абсолютно точно. И надо понять, ещё раз адресуюсь к тем социологическим результатам, которые я описывал в прошлом выпуске этой программы, что их надо решать или сейчас, или никогда. Вот не решите сейчас, – на этом пятилетии, потом уже ничего не будет. Это на «потом» не откладывается. Это как раскалённый ковш. Сейчас его можно вылить в ту форму, которая его, потом – нет.

Это историческое время есть, но оно абсолютно конечно. Его не более 5–6 лет, а они пролетят, как одно мгновение. И всё может разворачиваться ещё быстрее в любой момент. Вчера Норвегия считала, что у неё всё в шоколаде, и она будет так спать ещё столетия. А сегодня она уже не спит. Поэтому смысл того, о чём я хотел сейчас поговорить, заключается в нашей способности понимать правила современной политики, понимать, какой тип политической борьбы является нашим уделом. И вести эту борьбу адекватным образом. При этом естественно, что будут нарастать и нарастать разного рода клеветнические кампании. Это же так правильно, так нормально.

Вы откройте красноярские материалы и посмотрите, сколько газет напечатали статьи о наших размышлениях вместе с красноярцами, сколько телевизионных каналов откликнулось. Этих каналов откликнувшихся, этих передач телевизионных, этих газетных материалов и всего прочего очень много. А в Красноярске фактически разгромлена коммунистическая партийная организация. И, как вы понимаете, – не мною. Как я могу разгромить коммунистическую партийную организацию, членом которой я не являюсь? Она разгромлена. Огромное количество людей, страстно желающих объединяться вокруг социалистических ценностей, лишены этой возможности.