Сутки по командирским часам

У трех вокзалов бойкие таксисты наперебой предлагали свои услуги. Тимке и Трубикову досталась желтая Хонда с молодым развязным водителем. Он сказал, что через центр не проехать — пробки, и лихо вывернул на какую-то эстакаду. Тимка сидел на заднем сидении один, смотрел в окно, но был весь погружен в себя: ни на что не реагировал и ничему не удивлялся. Единственно, что его поразило — это длинный автомобильный туннель, как в «Солярисе», который он когда-то смотрел вместе с Вовкой. Опять появилось чувство, что это может быть дорогой в неведомые миры. Трубников несколько раз оглядывался, внимательно смотрел на Тимку, но ни о чем не спрашивал. Зато водитель болтал без остановки.

Квартира, где обосновался Трубников, была на последнем двенадцатом этаже. Когда открыли дверь и переступили порог, Тимка сразу понял, что здесь давно не жили. Запах был такой, как в кладовке у Рокотовых, где хранились пустые чемоданы, детский Тимкин велосипед, остатки свернутых в рулон старых обоев и две брезентовые раскладушки. Капитан оставил Тимку в комнате и понес в кухню пакет с заботливо приготовленной Зинаидой Васильевной домашней снедью, рассчитанной недели на две пребывания в автономном режиме.

Комната была большой, светлой и как бы «раздетой». Карнизы без штор, паркетный пол со следами мастики по краю и бесцветный в центре, полупустые книжные полки. Свернутый в трубку напольный ковер был поставлен вертикально и прислонен к полкам. От наклона верхушка его немного согнулась, и Тимке представилась фигура уставшего работяги с папы-Мишиной стройки. Признаки жизни были только на разложенном диване: аккуратная стопка использованного постельного белья на подушке, вязаная безрукавка и проводной телефон на кейсе.

Трубников вернулся из кухни и отвел Тимку в соседнюю комнату с кроватью, на которую положил Тимкин рюкзак. Сказал:

— Располагайся. Можешь книги посмотреть в гостиной, а я пойду поставлю чайник.

Близость, возникшая между ними в автобусе, там и осталась. И Тимке опять почувствовал себя брошенным и одиноким…

Кухня, к удивлению Тимура, оказалась вполне обжитой. На столе стояли и солонка, и сахарница, на сушилке — тарелки, а на плите пузатый чайник.

Трубников нарезал и разложил на тарелке тонкокожие сочные помидоры и коротенькие пупырчатые огурцы с домашнего огорода, достал из пакета пироги и позвал сына. Тимка пироги ел, а на остальное только поглядывал. Вилку капитан положил слева, и Тимур не решался повторить свой неудачный домашний опыт с левой рукой.

Капитан тоже пил «пустой чай» «в приглядку». Но не с помидорами и огурцами, а с пирогом, который одиноко лежал на его тарелке. «Пустым чаем» папа-Миша называл кипяток с заваркой без сахара. Сам он любил крепкий до черноты чай с тремя ложками сахара, который его золовка Клара называла «белой смертью».

Когда Тимка, которому очень хотелось пить, раздумывал, не попросить ли Трубникова и ему налить чаю, раздался звонок в дверь. Слава теперь был не в джинсах, а в форменной летней одежде — в белой рубахе с короткими рукавами, при погонах лейтенанта и капитанке на белобрысой голове. Он дальше коридора не прошел, а протянул Каперангу пакет со словами:

— Вот, Антон Семенович. Как Вы просили.

Трубников взял пакет из его рук, заглянул внутрь.

— Положил деньги на счет?

— Так точно. Все как договаривались.

Присоединиться к застолью лейтенант отказался, подмигнул Тимке, козырнул Каперангу и заспешил вниз по лестнице.

Трубников отнес пакет в гостиную, напоил сына сладким чаем, и только потом подвел его к дивану и вручил пакет:

— Вот, юнга, владей!

Тимка заглянул внутрь. Увидел какой-то провод с «вилкой» и небольшую коробочку. Открыл!..

Усталое июньское Солнце уже укладывалось на отдых, уступая место старому месяцу, а неугомонный владелец новенького мобильника Nokia 3310 Тимур Трубников все не соглашался ложиться спать.

Трубников, усмехаясь про себя, вспоминал, как старшие офицеры в кают-компании любили поворчать, что все эти новомодные гаджеты вскоре заменят живое человеческое общение, приятные беседы и душевные письма обменом безграмотными эсэмэсками и разговорами на бегу в буквальном смысле этого слова. И тогда он готов был с этим согласиться. Но только не сейчас!

Сейчас именно Нокия, которая серой рыбкой вибрировала в руке его сына, сделала их общение с Тимкой живым и теплым.

Тимка был знаком с двумя мобильниками. У папы-Миши была Моторола с антенкой, которую в прошлый приезд подарил ему Трубников, а у Паши — Эриксон. Первый час ушел на сравнение подаренного аппарата с ними и Филипсом отца. Потом Тимка звонил по всем знакомым номерам. Сначала, конечно, папе-Мише и Зине, потом Сеньке, онемевшему от зависти, и даже вредной Маруське.

Когда дело дошло до испытания камеры, Тимка сфотографировал Трубникова и сразу же принялся искать новые объекты для съемок. Но капитан его остановил:

— Память у этой модели небольшая, так что не трать ее попусту. Завтра найдешь, что фотографировать.