Сувенир для олигарха

— На, дед, держи, мельче нет! — Штопор протянул алкашу стодолларовую купюру. — Молодец, за свое глотку перегрызешь!

— Ах ты… — растерялся алкаш, — как же это мне.., я этих-то, зеленых, в жизни в руках не держал.., мне бы простых, нашенских.., а то мне такие и не поменяют, скажут, украл дядя Миша…

— Ну, дед, достал ты меня, — разозлился Штопор, — уже доллары тебе не деньги! Ладно, тебе ребята мои поменяют!

Давай, говори, чего еще тебе та рыжая велела, а то правда рассержусь!

— Ты не серчай, не серчай, — засуетился алкаш, — не обижайся, мы люди темные, в этих вещах не разбираемся…

Велела эта рыжая передать, что Хорек сегодня вечером будет на углу Художников и этого… Освещения.

— Просвещения, что ли? — уточнил Штопор.

— Во-во! Просвещение, Освещение — по мне один хрен! Там гаражи, так он будет в третьем от угла. Ворота, сказала, железные, красные… Стрелка у него там, что ли…

— Ничего, дед, не перепутал? — Штопор взглянул на алкаша, как удав на кролика, но тот смело выдержал взгляд. — Смотри у меня! Будешь тут сидеть, пока мы не вернемся, если что не так — наизнанку выверну…

— Я и так жизнью давно наизнанку вывернутый! — с неожиданной философской тоской проговорил алкаш. — Коли ты меня теперь обратно вывернешь, может, оно и лучше, может, я заново человеком стану! А только мне тут сидеть никак невозможно…

— Это еще почему? — изумился Штопор, который не привык, чтобы ему перечили.

— Потому что мне непременно поправиться надо! — чуть не простонал алкаш. — Я с самого раннего утра мучаюсь!

Теперь вот вроде и деньги есть, а никакого мне облегчения!

— Ну, дед, с этим у тебя точно проблем не будет! — Штопор рассмеялся. — Вот тебе, не мучайся! — И он плеснул в стакан хорошую порцию золотистого французского коньяку.

Алкаш присосался к стакану. Глаза его увлажнились, на них выступили слезы счастья. Лицо порозовело, он даже как будто помолодел. Справившись с содержимым стакана, он поднял на своего благодетеля умиротворенный взор, в котором светилась готовность к дальнейшим подвигам.

— Ну как, дед, — осведомился Штопор из чистого любопытства, — понравилось пойло-то? Небось, ведь никогда в жизни такого пробовать не приходилось?.

— Понравилось, как не понравиться! — вежливо проговорил алкаш. — Разве же оно, родимое, бывает плохое? Оно бывает либо хорошее, либо очень хорошее!

Только я тебе, по честности, скажу, как другу: вы люди конечно ученые, вы все гораздо лучше понимаете, а мы люди темные, только настойка овса или, для примера, боярышника, которая по десяти рублей в аптеке продается, она как-то лучше будет, ее организм веселее принимает…

Другое дело, что аптекарша не всякому продаст, может и прогнать, ежели ей личность не понравится…

— Настойка овса? — переспросил Штопор.

— Овса, — рассудительно подтвердил дядя Миша.

— Или боярышника?

— Боярышника тоже годится, но овса — она как-то даже лучше. У ей как будто это.., букет богаче.

— Букет? — в восторге повторил Штопор и захохотал.

Отсмеявшись, он нажал кнопку, вызвав своих людей, и распорядился:

— Собрать к вечеру десять человек на двух машинах. Поедем с Хорьком, падлой, разбираться. Дед этот пускай у нас пока посидит.., на кухне, что ли. Выпить ему дайте, только чтобы до смерти не ужрался. И еще.., поменяйте ему сотку баксов на деревянные.

* * *

— Едем домой, — жалобно попросила Лола, сняв рыжий парик и кое-как стерев с губ ужасную помаду, — если я немедленно не приму ванну, я умру…

Леня оглянулся, и Лоле показалось, что он обнажил клыки, как породистая овчарка: вроде бы не рычит, но бывалый человек сразу поймет, что лучше не связываться. Лола же не прониклась серьезностью момента и продолжала еще жалобнее:

— Ленечка, у нас до вечера еще куча времени. А в этой жуткой коммуналке не ванна, а горе одно…

— Слушай, прекрати ныть, — вспылил Маркиз, — надоела уже!

Лола прерывисто вздохнула и отвернулась так резко, что Маркиз не успел заметить выступившие у нее на глазах слезы.

Она ему надоела, она ему только мешает!

И вообще, в последнее время Ленька стал ужасно противным. То есть это потому, что она, Лола, его раздражает. Спору нет, раньше он много ей помогал, он вытаскивал ее из разных передряг. Но для чего он это делал? Чтобы успокоить собственную совесть и чтобы получить свою порцию благодарностей. Да-да, Лола поняла это только сейчас. На самом деле ему нет до Лолы никакого дела. И Пу И он не любит… Хотя при чем тут Пу И? Ведь Пу И — это все же собака, он не может заменить Лоле любимого человека, которого у нее нет.

Стоило случиться действительно серьезной неприятности, как Ленька сразу же стал относиться к Лоле из рук вон плохо.

Ока его раздражает, он обзывает ее дурой, все время ругается…

— Слушай, — заговорил Маркиз, удивленный долгим Лолиным молчанием, — у тебя что, приближаются критические дни?

Какая-то ты нервная, прямо как твой ротвейлер…