Суверенитет духа

Можно выделить еще отдельно хайдеггерианскую позицию, которая является крайне «реакционной», но как всякая крайность переходящей в свою противоположность ― модернизм: человечеству вообще надо начать новую историю, в какую бы точку прежней истории мы не возвращались, все кончится тем же. Надо доверять тем, кто жил в истории, раз они делали тот или иной выбор, значит, им было на месте виднее. Доверие судьбе и бытию должно быть. Новую историю не вычислишь из старой, поэтому нужно совершить прыжок. Поскольку этот прыжок происходит в области Бытия и Мышления, а так же требует какого-то исторического времени, то политикам, экономистам и вообще большинству людей вряд ли что-то сейчас перепадет. Поэтому сейчас об этом не будем. Лет через 300 поговорим.

В известном смысле, все ре-акционеры правы: чем дальше в историческое прошлое мы заберемся, тем дольше будет идти к неизбежному концу. В этом смысле, конечно, лучше сразу , например, симулировать Святую Русь, хотя это труднее, чем подражать эпохе Брежнева или даже Сталина. Зато и запас времени будет больше, труд не напрасно пропадет.

Другим вариантом, альтернативным всем видам ре-акции будет вариант исторического творчества. Попытка строить именно будущее, а не какой–либо из видов прошлого или настоящего, А это значит строить нечто НЕБЫВАЛОЕ. Вместо скучной ре-акции надо заняться историческим творчеством.

Конечно, творчество это безответственно и рискованно, это отсутствие гарантий успеха, но в противном-то случае мы получаем гарантировано только то, что уже имели. И не более того. В конце концов, семи смертям не бывать, а одной то все равно не миновать. Как говорили мы в детстве, «не корову же проигрываем».

Как все это представить на практике? А так: должен быть некий один проект, в который вовлекается вся страна. Все бросают все и делают только ЭТО. Никаких выборов, никаких демократий и разделений властей. Никаких экономик и газа с нефтью. Все ― только одной цели. Какой?

Я не знаю, какой. Собственно, это не важно. Что бы там ни было, труд 150 млн. человек и вливания, инвестирование капитала полтриллиона долларов способны «раскрутить» любую идею. Даже если изначальная цель не будет достигнута, то издержки пути, то есть попутно осуществленные проекты, дадут огромное количество инновацией во всех областях, которым можно будет найти иное «гражданское» применение.

Ну, например, это не моя идея, а идея одного предпринимателя из Костромы, мы все берем и вкладываем все деньги, все, что у нас есть все силы в одну цель: придумывание средства для продления жизни или даже бессмертия. Или даже для оживления мертвых. А что? Есть же русский философ Федоров, который целую «Философию общего дела» создал по этому поводу. Все в мире хотят подольше пожить, молодость продлить. Вот мы, в России, и изобретем «таблетку бессмертия». Бросим на это ресурсы всей страны. А на такие инвестиции можно сколь угодно научных разработок найти и производств организовать, что мы явно оторвемся дальше всех в мире в этой области. И мы, как монополисты как эксклюзивные владельцы патента, производства и сети продаж этой таблетки, этой технологии будем всему миру потом эту таблетку продавать за страшные деньги, все инвестиции окупятся. Смотрите, как благородно все выглядит при этом. Американцы атомную бомбу изобрели, вот империя зла. А русские ― наоборот. Средство для вечной жизни! Ну? Чем вам ни национальная идея? Я не знаю, но многие ученые говорят, что вообще-то смерти в природе нет, то есть как бы реально можно не только затормозить старение , но и смерть убрать, и даже как бы клонировать и оживить всех мертвых, если есть генный материал. То есть теоретически, типа, это возможно. Да и Христос же как-то ведь воскрес. Лично я верю. Ну и разве не стоит такая идея, чтобы жить, чтобы бороться и трудиться?

Важно еще, чтобы дело делалось не согласно одной гипотезе, а совершенно с разных стон, Кто-то пытается мысленным усилием создать что-то, кто–то молитвой, кто-то опыты в лабораториях ставит. Ни ода идея, даже самая сумасшедшая гипотеза не должен пропасть, все должны опробоваться и пускаться в ход. Неизвестно, где всплывет удача. Может, психологи помогут, может химики, а может, вообще филологи изобретут волшебное слово, или монахи вымолят.