Свадьба Берсерка

Наваждение? Если уж никто не видел тварь, пока в нее не попал меч…

— Что на других драккарах? — заорал Харальд, посмотрев на причал напротив, отделенный от кнорра полосой воды — той полосой, над которой перед этим висела лента тумана.

Там, у соседнего причала, сейчас покачивались два его драккара и один драккар Трюгви.

— Когда завыло, видели щупальца, — долетел ответный крик. — Теперь на воде чисто.

Харальд шевельнул бровями. Теперь-то точно чисто…

Он оглядел своих людей, громко распорядился:

— На будущее знайте и передайте другим — увидите что-то странное, отходите и бросайте копья. Или мечом цельтесь, как я. Болли, тут на палубе где-то валяется твоя секира. Найди ее для меня. Я буду ждать на берегу.

Болли кивнул, тут же двинулся по палубе, оглядываясь.

Харальд поднял Сванхильд на руки, зашагал к сходням.

Шел и думал — жертву и впрямь придется принести. А потом выслушать, что скажет ему Ермунгард.

Что касается девчонки, то она вернется в Йорингард на его драккаре. Так оно спокойней.

Когда Забава хлестнула Харальда по щеке — несильно хлестнула, и только потому, что глаза у него уже закрывались — он в ответ глянул на нее зверем. Оскалился так, что она испугалась…

Но оскал тут же исчез. Харальд разжал руки, вцепился в ее ладонь, шагнул, увлекая за собой.

От щиколотки сразу стрельнуло дикой болью — уж больно сильно он сдавил ей ногу, пока затаскивал обратно на корабль.

Хватку его пальцев Забава вспоминала с дрожью. Теперь она верила, что Харальд может рвать людей голыми руками. На ногу, дико болевшую, наступала, как на деревяшку. И как только ее поднимала, ступня болталась.

Он зачем-то бросил за борт меч, снова шагнул в сторону, потащив ее за собой. Но тут раздался вой, от которого Забава едва не оглохла. Потом смолк. Зато зазвучали женские крики.

А следом из-за борта поднялись те самые рабыни, что плыли с ней на корабле — и сидели в лодке. И бабка Маленя среди них…

Все бабы висели в воздухе, глядя на нее. Из-под платьев торчали громадные змеи, уходя вниз, к воде за бортом. Черные такие змеи, толстые, в сетке выпуклых жил.

Ни у одной из баб ног видно не было — наверно, змеи их прикрывали собой. Непонятно только, как они удерживали рабынь в воздухе. Снизу подпирали?

Бабка Маленя вдруг протянула к Забаве руки, заплакала.

— Расстаемся, Забавушка. А ведь нас из-за тебя забрали. Чудище это морское… теперь уж не спастись, не выйти на землю. И Орешной веси мне больше не увидеть. Поминай добром, не лихом.

— Я тебя никогда не забуду, бабушка, — с дрожью пообещала Забава. И всхлипнула. — Неужто тебе нельзя помочь? Может, сделать что-то…

Руки Харальда, державшие ее крепкой хваткой, вдруг разжались. Он вцепился ей в запястье, как-то быстро двинулся — и в следующее мгновенье Забава увидела, как в змею под бабкой Маленей вонзился меч.

Змеиное туловище тут же дрогнуло, быстро потащило бабку вниз. Остальные рабыни тоже начали опускаться. Молча, словно какая-то сила не давала им кричать.

А Харальд шагнул к борту. Прижался к доскам, позволив и ей глянуть на воду у самого корабля.

Так что Забава успела разглядеть, как женские головы исчезают в волнах. И опять — молча.

Она заплакала, обхватив Харальда, прижавшись к нему всем телом. Хоть и не знала — может, следовало винить его за то, что швырнул меч в змею, державшую бабку. Вдруг она после этого бабушку сдавила, или еще что ей сделала. Не зря же бабка Маленя под воду уходила молча…

По сходням на корабль уже забирались люди. Окружили их, начали что-то говорить. Харальд отвечал. Она не прислушивалась.

Из-за нее их всех забрали, звучало у Забавы в уме. Снова и снова звучало.

Харальд отнес ее на берег, усадил на землю — и опять исчез. Рядом остался громадный мужик, ее новый брат. Стащил с себя плащ, накинул ей на плечи. Затем заставил приподняться, подсунув под нее одну полу, чтобы не сидела на холодном. Еще какие-то мужики топтались рядом…

Слезы у Забавы быстро закончились, и дальше она сидела, просто глядя на воду. На мелких волнах дробились отсветы костров, звуков боя уже не было слышно.

В нескольких шагах от нее лежали люди, которых принесли с корабля. Приходили в себя по одному, просыпались потихоньку. Тут же начинали рассказывать что-то воинам, стоявшим рядом…

Ей тоже хотелось проснуться. И чтобы все случившееся оказалось сном.

Пока Харальд был на кнорре, Свальду с людьми удалось захватить Трюгви, пробившись сквозь ряды его воинов и окружив юного конунга с двух сторон.

Даже секира Харальда нашлась — ее выбили из рук Гудремсона, когда того брали, зажав между щитов.

Оставшись без конунга, хирды сопротивлялись вяло. И в этом Харальд им помог, пройдясь по их рядам с секирой — уже со своей, к которой привык, с рукоятью, отполированной его ладонями…

Те, кто поумней, тут же начали отступать к воротам на другой стороне крепости. И растворяться в ночи. Хрориксон со своими людьми ушел первым.

Ни преследовать, ни искать кого-то Харальд не собирался. Осмотрел вместе со Свейном и Бъерном кладовую — но не нашел там ни одной баклаги с кровью его отца. Потом отправился допрашивать Трюгви.