Свадьба Берсерка

— Спасибо, ярл, — сказал Эгиль. — Мы пошлем тебе весть, если что-то случится. И придем к тебе в конце зимы. Жди нас…

Харальд кивнул, давая знать, что их разговор закончен. Отвернулся, посмотрел на причалы.

Там стояла суматоха. Воины спешно перетаскивали сундуки с золотом, какую-то мягкую рухлядь, меха, свитки шелков. Осторожно несли громадные кувшины с вином из Византа…

Первым к нему подбежал Свальд.

— Мой драккар и мои люди готовы. Вся казна Веллинхела уже на кнорре. Драккар Ларса мы тоже загрузили. Только твой корабль не тронули — на нем и так вся казна Йорингарда…

Со стороны причалов поднимались остальные хирдманы. Размашисто шагавший Убби поймал его взгляд, громко объявил:

— Все готово к отплытию, ярл.

— Пусть Свейн и Ларс снимают своих людей со стен, — приказал Харальд. — И уберут стражу от того угла, где держат людей Веллинхела. Мы уходим.

ГЛАВА 6. Путь в Йорингард

Проведать Сванхильд Харальд зашел только тогда, когда его корабли уже вышли из залива.

Дуло с запада, паруса драккаров и кнорра, развернутые по ветру, хлопали, раздуваясь. В темноте взлетали и опускались весла — Харальд торопился уйти от Веллинхела.

К обеду, подумал он, подходя к кожаным занавесям, его корабли уйдут достаточно далеко. И люди проведут на берегу весь остаток дня и ночь — достаточно, чтобы отдохнуть после боя и дороги.

Девчонка, укачанная волнами, спала. Харальд ненадолго присел рядом, скользнул рукой по телу, прикрытому меховыми покрывалами. На ощупь нашел в темноте ее голову, погладил.

Сванхильд тут же проснулась. Спросила с дрожью в голосе, на наречии Нартвегра:

— Кто тут быть?

— Я, — отозвался он. — Я, Харальд…

Скрипнули половицы — она приподнялась, прикоснулась сначала к его плащу, потом к лицу. Харальд обнял тело, выскользнувшее навстречу ему из-под покрывал.

И опять, как на берегу, пообещал:

— Все будет хорошо.

Сванхильд молча прижалась к нему.

Об остальном, подумал Харальд, мы поговорим после. Сказать надо будет многое. Правда, она не все поймет…

Забава снова плыла на корабле Харальда. И опять одна.

Харальд зашел к ней за занавеси ненадолго. Обнял, заявил, что все будет хорошо, поцеловал крепко — и ушел.

После его ухода она лежала без сна, глядя на одинокую звезду, сиявшую в щели между занавесками. Думать ни о чем не хотелось. Но в уме все время звучали слова бабушки Малени.

И мысли все-таки наплывали.

Их всех забрали из-за нее. Рабынь и бабушку Маленю. Выходит, она тем змеям зачем-то нужна?

Но сама-то она кто? Да никто, сирота без роду-племени, из далеких краев.

Одно лишь отличает ее от других рабынь, которых тут полно — Харальд зачем-то решил на ней жениться.

Забава вдруг вспомнила то, что случилось, когда он пришел к ней с серебряной мордой на лице, после боя в Йорингарде. И тогда, когда она наткнулась на змею в опочивальне, а Харальд засветился. Всякий раз после этого он был с ней, как муж с женой. Стыдным делом занимался…

И — уходило, угасало серебряное сияние-то.

Может, все из-за этого? Или нет?

Измучившись от мыслей, Забава наконец уснула.

Во сне ей привиделось, будто она висит на конце одного из щупалец — и оно уходит в воду вместе с ней. Забава дергалась, пытаясь от него оторваться, но так и не смогла.

Тонула молча. Пыталась закричать — а крик изо рта не шел. И губы не шевелились. Тонула снова и снова…

Спас ее от этого кошмара Харальд, снова зашедший за занавеси. Забава проснулась в холодном поту, разглядела сероватое небо в щели между занавесками. И Харальда, присевшего рядом. Следом ощутила на щеке его руку — и тут же вскинулась, не обращая внимания на боль в плече. Вцепилась в крытый шкурами плащ, замерла, уткнувшись лбом ему в грудь.

И почувствовала горячую, тяжелую хватку его рук.

— Подними, — сказал он.

Следом добавил еще слово, которое она сначала не поняла. Вот вроде бы и узнала, а что оно значит, не вспомнила.

И только когда его пальцы надавили на подбородок, Забава сообразила, что он велел ей поднять голову.

Харальд дернул ее вверх, притягивая к себе. Поцеловал, заставив раздвинуть губы. Язык его хозяйничал во рту, оставляя вкус соли.

И сон, в котором Забава висела на конце щупальца, начал как-то расплываться в памяти.

Он оторвался от нее резко, рывком. Помолчал, глядя ей в лицо, затем подхватил стоявшие в углу сапожки, один из которых был разрезан. Сунул ей в руки. Забава послушно обулась. Уже начала вставать — но Харальд вдруг накинул на нее меховое покрывало, вскинул на руки и понес.

За занавесями стоял хмурый день, корабли стояли у изогнутой подковы берега. С двух сторон поднимались гористые склоны, поросшие деревьями. Там, где корабли причалили, склоны отступали, оставляя у воды каменистую пустошь, покрытую бурой травой.

На берегу было полно людей. Разгорались костры, где-то в стороне коротко взвизгнула и умолкла свинья. Забава разглядела нескольких мужиков у одного из костров, заголившихся до пояса и умывавшихся из ведер.

Подумала безо всякого удивления, как-то безучастно — холодно ведь. Как терпят?