Свадебные обряды у евреев

В Дубровне гости, входившие в помещение, где происходил хупе-вечере, приветствовали присутствующих словами: «Гут овнт, мазл тов!» (גוט אוונט, מזל טוב, «Добрый вечер, поздравляем!»), а бадхн, в свою очередь, встречал каждого из гостей в отдельности приветственным возгласом: «Шкоцл кумт! А мехутн аф ха-сене, реб плойни бен плойни! Брухим габоим!» (שקאצל קומט! א מחותן אויף חתונה, רב פלוני בן פלוני! ברוכים הבאים! «Шкоцл пришел! Мехутн на свадьбу, господин такой-то, сын такого-то! Благословенны пришедшие!²»)^d3.

Возглас бадхена выполнял двоякую функцию: 1) приветствовал гостя и 2) оповещал всех о прибытии того или иного гостя.

У украинских и белорусских евреев мужчин рассаживали отдельно от женщин, за особыми столами, при этом места распределялись по степени почета и ихеса (знатности рода). Самые почетные места отводились молодым. В Минске (первая половина XIX века) молодого усаживали за столом мужчин, а молодую – за столом женщин^e. В Пропойске и Завережье (конец XIX – начало XX века) молодых усаживали рядом, при этом молодая находилась справа от молодого^f. В Дубровне (конец XIX – начало XX века) возле молодых усаживали мехутоним, за ними родственников, а затем знакомых, при этом ближе всего к молодым сидели самые почтенные люди^g. В Завережье (конец XIX – начало XX века) после мехутоним сажали унтер-фиреров^h

. Здесь же молодые «блозн зих» (בלאזן זיך, букв, «дулись», то есть важничали) за столом. Все их желания старались исполнять. В Пропойске (конец XIX – начало XX века) молодых усаживали в центре стола, по бокам от них мехутоним (отцов молодых), а затем всех остальных. Женщин усаживали за отдельным столом. Возле молодых клали китку (плетеную халу)ⁱ. В Виленской губернии (вторая половина XIX века) каждый из гостей, хотя он и был приглашен на хупе-вечере по одной и той же форме, по одному и тому же списку и одним и тем же шамесом, занимал место у стола по своему личному достоинству и знатности. Место поближе к жениху принадлежало раввину (если он почтил хупе-вечере своим присутствием), ученой и денежной аристократии, а простые люди садились подальше. Но и между последними не было равенства: меламед (учитель хедера) был не чета портному, а шинкарь – пекарю!

В Дубровне (конец XIX – начало XX века) шамес, после взаимных приветствий, забирал у пришедших гостей верхнюю одежду и усаживал их за стол. Молодых же усаживал сам бадхн, провозглашая при этом: «Хосн дойме ле мейлех!» (חתן דומה למלך, «Жених подобен царю!»)^k.

В Минске родители молодых и ближайшие родственники за стол не садились, они следили за порядком, распоряжались, угощали присутствующих за столом и почти беспрестанно раскланивались и благодарили за обращаемые к ним тосты^l.

На богатых свадьбах гостей за столом обслуживали специальные сарверы и сарверки (наемные свадебные официанты и официантки) и шамес. В статье «Свадьба у евреев» мы читаем о том, что искусство хорошего сарвера состоит в том,

…чтобы аккуратно рассортировать порции щуки и жаркого и проч., и чтобы аристократическою порцией не попасть в плебейский уголок. При соблюдении такого порядка опаздывавший на свадьбу ничего не теряет. Появись только важная особа, даже к концу ужина – сейчас же раздается голос сарвера: «Хорошую порцию рыбы для реб Хаима!» и пр.^m

Шамес (Дубровно) не только принимал у гостей при входе их верхнюю одежду, но и обслуживал их у кадушки с водой с кружкой в руках: поливал им на руки, когда они отправлялись их мыть перед началом трапезыⁿ⁴.

На богатые свадьбы для приготовления блюд хупе-вечере приглашали специальных кухарок, они же часто выполняли обязанности сарверкес (официанток).

Труд сарверов, сарверкес, кухарок и шамеса оплачивался, так же как и труд бадхена и клезмеров.

В Пропойске труд сарверов оплачивал согласно предварительной договоренности мехутн (отец молодой) и, кроме того, гости, уходя домой, – каждый по своим возможностям^o.

В Бердичеве и в других местах (конец XIX – начало XX века) на свадебный стол ставили специальные «кеарес» (קערות, ритуальные тарелки, блюда), куда гости кидали монеты для бадхена, кантора (если он присутствовал на хупе-вечере), сарверов и шамеса. Ставили также особые блюда для сбора пожертвований на деятельность разных благотворительных обществ, как то: хевре талмуд-тора (братство по бесплатному религиозному обучению бедных детей), хевре малбиш арумим (братство одевания нагих, то есть приобретения одежды для бедняков), хевре бикур хойлим (братство помощи больным), хевре ‘ахносас кало (братство вспомоществования бедным невестам, занимавшееся сбором средств для бесприданниц) и т. п. Для сбора денег для хеврес (братств) приходили их габаи (старосты).