Свадебный марш Мендельсона

Ты как-то сказал: «Разница между нами очевидна. Я иду вперед и оглядываюсь назад, если хочешь, это мой жизненный принцип. У тебя же все наоборот. Ты смотришь назад и оглядываешься вперед». Ты большая умница, Кирилл. Как все просто, никаких конфликтов. Отстал человек, с кем не бывает. Ему кричат, а он не слышит.

Могло ли быть иначе? Наверное, могло. Был Андрей и Димка был. Застенчивые, милые парни. Их в шутку называли ухажеры-второразрядники. А наше знакомство. Боже мой! Банальнее знакомства не придумаешь.

Студенческое общежитие, играет радиола. Похоже на вечеринку. Повод ординарный: успешная защита. Девять мальчиков, девять девочек.

Всем хорошо.

— Вика.

— Андрей. — Лицо смуглое. От неловкости становится еще смуглее.

— Вика.

— Дима. — Уверен в себе. Одет с небрежностью. Слегка лысоват. Ограничился поклоном.

— Вика.

— Игорь. — Улыбается. Вздрагивают губы, вразлет брови. Завиток волос белокурых, легких. И сам легкий. Непостоянный. Умеет нравиться, знает, что нравится. Любим всеми.

— Вика!..

— Рад чрезвычайно. — Чуть насмешливый взгляд. Все очень определенное. Брови, нос, лоб. На такой голос оборачиваются.

Удивительно, ты даже не назвал своего имени.

Потом весь вечер я наталкивалась на твой взгляд. Боялась этого взгляда. Искала его.

* * *

А неделю спустя Ленинские горы. Ветер. Опавшие листья. И твой голос, задумчивый, идущий откуда-то изнутри, будто и говоришь не ты.

— Мы нужны себе больше, чем кому-либо другому. Здоровый эгоизм создает личность. В женщине живет обыватель. Подай им защитника, кормильца. Оставь лишь одно право — быть женщиной. К черту эмансипацию! Властвуй. Огради от житейских передряг, дай вкусить беззаботности. Вот он — эталон счастья. Нет-нет, не детские причуды и не власть сказок над нами. Культ мещанства! Нужны принцы, рыцари, кормильцы. А соратники — нет. Я не прав?

Ты очаровал меня, честное слово.

Я даже не могла представить, как это ты можешь быть неправым.

Лепетала какую-то несуразность.

— Вы слишком категоричны. Запретить женщине быть слабой — значит лишить ее главного достоинства.

Господи, как же я боялась: «А вдруг он не полюбит меня!» Суть твоих слов доходила до меня трудно. Возможно, оттого, что слова твои пробивались сквозь страх.

А потом была свадьба.

Внушительный зал. Столов много. Мы смущены вниманием. То и дело встаем. Нам вручают подарки. Кто-то из присутствующих порывается запеть:

Хаз-булат у-да-ло-ой…

— Митя, Митя!!! Рано… Понимаешь, рано еще.

Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым…

Все перемешалось.

Тема Мерзлый в качестве тамады. Стучит ножом по пустой тарелке, требует тишины. На него никто не обращает внимания. И как ответ громогласное сорокаглотное: «Профе-ссо-ра. Про-фе-ссо-ра!» И тотчас среди свадебной суматохи вырастает фигура профессора Брагина. Как указующий перст, как маг-волшебник. Чопорный, строгий, он посмотрел на меня, и я сжалась под его взглядом. Наверное, осуждает, подумала я. Ну в самом деле, какая из меня жена?

Он обращается ко всем, а говорит только со мной.

— Сегодня многие завидуют вам. Я скуп на пожелания. Пусть эта зависть будет вечной.

А рядом сидел ты. Такой подтянутый, такой определенный, словно лет на десять вперед знал, как будет и что будет. Я посмотрела на тебя, и сразу вся суета показалась никчемной, пустой, я успокоилась. И Алик с Димкой уже не казались мне обиженными. Обычные парни. Они рады за нас, они гуляют от души. Горько!!

В молодости страдания скоротечны. Мои ухажеры женились. Я хорошо знаю их жен. Мы изредка встречаемся, поругиваем мужей, болтаем о житейских нескладностях.

Многое изменилось.

Мы стали женами со стажем, обзавелись детьми… Нас волнуют мебельные гарнитуры, холодильники в рассрочку. Мы стараемся не говорить о работе, которая конечно же нас замотала. Вспоминаем наших однокашников, тут же распихиваем их в разные стороны. Одни попадают в мир бесспорно везучих, вторым достается доля редких неудачников. Мы завидуем первым, жалеем вторых. Я смотрю на девчонок и пугаюсь мыслей своих. Не о том говорим, не о том. Сейчас каждая из нас словно заново примеряет свою судьбу и хочется ей знать, какая ступенька на жизненной лестнице отведена именно ей…

Мы знакомы не первый день. И знаем друг о друге многое: и о чем мечталось — знаем, и что наяву приключилось — знаем. Как легко разделить друзей на счастливых и несчастливых и как трудно признать за собой право на один из этих миров.

Однажды встретила на улице Лиду Команину. Вместе учились, нас даже считали подругами. Обнялись, расцеловались, охов и ахов на полчаса.