Свадебный переполох (СИ)

Он уже не увидит рассвета — как и многие там и тогда. А те, кто увидели, — пожалели.

Роджер вполне заслужил закончить свои дни здесь — в мрачном зале, среди языческих статуй. Но хоть не на камнях или в трясине!

— Подполковник, у меня к вам последняя просьба. Не могли бы вы передать моему отцу…

— Капитан Николс, вашего отца я при встрече убью сразу, не вступая с ним в разговоры. Вы готовы?

Роджер обреченно кивнул…

2

Это оказалось даже хуже, чем Роджер ожидал. Он вспомнил не только Эверрата, но и братьев — обоих. И всех, кто за всю его жизнь дрался лучше. А их было много — очень…

Хуже всего, что Анри его даже не ранил. Гонял по всему залу, раз семь или восемь вышибал оружие. И всегда позволял поднять клинок с пола. А однажды — из-под скамьи у статуи Юстиниана Пятого, куда невезучее оружие улетело.

К шестому разу онемела рука. Шпагу пришлось переложить в левую. В полутьме Роджер не всегда видел выражение лица противника. И, наверное, только к лучшему.

Левой Ревинтер фехтовал совсем слабо. Сейчас его с легкостью одолел бы даже Кристиан. Пришлось, намертво сцепив зубы, вновь стиснуть проклятый эфес правой…

Анри терпеливо ждал. А потом резко атаковал. Как всегда — неожиданно.

Кисть потеряла подвижность почти сразу. Каждый выпад отдавался невыносимой болью… Роджер отступал до самого конца зала — пока, споткнувшись, не рухнул на колени.

И смертоносное острие вражеского клинка замерло у самого горла…

Ревинтер отчетливо, как никогда, видел сейчас все дюймов двадцать неотвратимой гибели. Хотя — столько не понадобится. Достаточно росчерка…

Только бы не закрыть глаза! Эйда Таррент всегда зажмуривалась — при виде Роджера Ревинтера. Будто от этого он мог исчезнуть. Будто сейчас куда-то исчезнут Анри Тенмар и его клинок.

Только бы прикончил сразу!

— Убивай… — выговорил Роджер. Слишком тихо. И голос дрогнул.

Змеи! Даже умереть нормально не получилось.

Острие качнулось, отодвигаясь. На дюйм. А вот теперь — глаза уже не закрыть. Как завороженному не следить за пляской своей смерти?

— Вставайте, Николс. Вставайте и продолжайте.

Еще не всё! Роджер проклял себя за нелепую, трусливую надежду. И Тенмара — за то, что ее дал!

— Поднимите оружие, Николс.

Ах, да… Ревинтер потянулся за клинком, каждую долю мига ожидая удара.

Разогнулся.

Анри ждет. Тени от свечей на его лице мешают разглядеть выражение глаз.

— Это бесполезно… — глухо выговорил Роджер. — Вы решили меня убить, значит — убьете.

Бесполезное оружие — вновь в бесполезной руке. Для продолжения бесполезного сопротивления. Мышь против кошки.

Нет. Не мышь — крыса. Против живого вихря танцующей стали.

— Вы можете закричать, — равнодушно бросил Анри. Совершенно трезвым голосом.

Не пьян. Что и требовалось доказать.

— И кто меня услышит? Ваши друзья? Так они, если что — помогут. Вам.

Молчит. И ждет.

— Зачем всё это⁈ Зачем вы защищали меня? Говорили, что отвечаете за меня, — зачем? Неужели нельзя было просто убить⁈

— А вы — просто убийца?

Неуловимое глазу движение — молниеносней прыжка пантеры. И клинок — вновь у горла Роджера. Тот успел-таки шарахнуться назад — и теперь уперся спиной в тогу на вытянутой руке Аврелиана то ли Второго, то ли Третьего. Его можно узнать по носу — родился не в Квирине. И был воином — от Творца или от Темного. Как и Тенмары. Не то что какой-то там Ревинтер…

На сей раз он сумел не зажмуриться. Всё и так сейчас исчезнет. Навсегда.

— Бесполезно, — подтвердил Тенмар. — Однажды я не смог убить человека, сказавшего мне это.

«На арене?» — чуть не вырвалось у Роджера. Но не стоит напоминать о таком — даже врагу. К тому же, на арене Анри Тенмар как раз убить смог. Ну что ж — теперь ему такое будет не впервой. Да и Роджер Ревинтер — не невиновный.

— Это была дуэль? — спросил он.

Непонятно, зачем. Какая разница, кто его более удачливый предшественник? Тот, кому досталась встреча с Тенмаром, еще не способным прикончить более слабого.

Подполковник рассмеялся — коротко и зло. От такого смеха станет страшно и приговоренному. Роджеру — стало.

— Я собирался не убить, а спасти, — объяснил Анри. — А он мне сказал: «Бесполезно». Точнее — она. А убить я ее не смог. Ни ее, ни ее сестру. Как вы думаете, я был тогда прав, капитан?

Трясина… Трясина из крови и грязи — топит, топит, топит!..

Может, и хорошо, что Роджер сегодня умрет. Лучше, чем во сне — захлебнувшись в мерзком ужасе!

— Так вы потому решили убить меня не сразу? — горько усмехнулся Ревинтер. — Чтобы я понял, каково это — быть беспомощным? Ошибаетесь. Мне это и так хорошо знакомо. Могли бы не стараться.

— Сколько тебе лет, Роджер?

На «ты» и по имени. Издевается? Наверняка. И зачем Тенмару ответ, известный и так?

— Двадцать один.

— Тебе не кажется, Роджер, что уже поздно ссылаться на тяжелое детство?

Ревинтер прикусил губу. Глупо объяснять врагу (и не только ему), что такое — быть самым младшим и никчемным из графских сыновей. Игрушкой отца.