Свадебный переполох (СИ)

Догадался. Роджер ничего слишком благородному врагу не сказал. Но тот и сам прекрасно понял, на какие три месяца пришлись тренировки.

Ну давай, скажи, что Роджер Ревинтер — мерзавец! Скажи еще раз, Тенмар! Скажи, пока этот Ревинтер тебя снова не возненавидел!

Молчишь? Молчишь, благородный враг?

А ненависть к тебе уже всё равно не вернется. Потому что… ее вообще-то и не было. Два года назад ты мешал Роджеру Ревинтеру стать кем-то. А потом превратился в вечный укор совести.

— До этого — с братьями. Иногда.

Да, с братьями. Взрослыми. Всегда вышибающими у «слабака» шпагу — на первом или втором выпаде.

— Я надеялся избежать дуэлей. К тому же, я — хороший стрелок…

Проклятье! Роджер имел в виду, что никогда не был слишком вынослив. Потому и выбрал огнестрельное оружие.

Он просто с каких-то змей начал рассказывать о себе — врагу. И вовсе не собирался напоминать…

Негодяй и сын негодяя осекся, отвернувшись.

— На арене стрельба вам не поможет! — жестко отрезал Тенмар. Ревинтер не видел глаз подполковника. И боялся того, что может в них узреть. Только не снисхождение — нет, это невыносимо! Лучше уж ненависть! — Почему вы забросили тренировки в казарме, Николс?

Потому что это — не тренировки, а издевательство. По-настоящему Роджера тренировал только Серж. Но он умеет много по сравнению с учеником и мало — рядом со всеми остальными. А вышеупомянутые «остальные» — все, кроме Кристиана! — только выбивают оружие и гоняют по зале.

Спасибо, Роджер уже так «натренировался» — в детстве с братьями. А самые унизительные спарринги получаются с Эверратом!

— Ну что ж, — вздохнул Тенмар. — Похоже, мне придется вас еще и учить.

— Не стоит. Вас не поймут ваши же подчиненные.

— Поймут. И не забывайте, вы — тоже мой подчиненный. С завтрашнего дня — никаких прогулов. Я ясно выразился?

— Да. Только… зачем? Вы же меня ненавидите.

— Любить мне вас точно не за что. Не за что даже уважать. Но вы — офицер, за которого я отвечаю. Окажетесь в Эвитане — можете катиться на все четыре стороны. А сейчас — нет. Вы меня поняли?

Под восторженные вопли толпы за кулисы вывалились мокрые и радостные бьёрнландцы. Сказать не успели ничего — с другой стороны в дверном проеме объявился центурион. Тот самый.

— Вам лучше здесь не задерживаться, полковник, — до предела понизил он голос. — Я бы предупредил вас раньше, но узнал только сейчас. Один из мидантийцев сегодня погиб. Толпа потребовала его смерти.

3

Месяц в родном поместье — не так уж плохо. Единственное, что действительно пугает: вдруг кузина Соланж всё еще не забыла кузена Констанса?

Милая Соланж — такая наивная и восторженная… и такая провинциальная! Кто спорит — она станет прекрасной женой и матерью. Но женитьба не входит в планы Констанса Лерона на ближайшие десять лет. А к тому времени Соланж давно выйдет замуж… или превратится в безнадежную старую деву. И растеряет даже то очарование, что есть в ней сейчас.

Конечно, она — миловидна, свежа, прелестна. И просто чудо — в сравнении с ее чудовищно жеманными кузинами. Но рядом с Соланж Констанс сойдет с ума за несколько недель. Воистину, домашнее воспитание делает из самых лучших девушек смертельно скучных кукол. Ни огня, ни загадки.

Но не жениться же на куртизанках! Если, конечно, не жаждешь обзавестись главным украшением лосей и оленей. И всю жизнь сомневаться в отцовстве.

Вот и получишь в итоге — добродетельную до зубовного скрежета супругу в поместье и вольных красоток в Лютене. В те редкие месяцы, когда будешь там появляться. Ибо тебе это станет не по средствам.

Скука!

Как можно даже мечтать о блестящем будущем — если не рожден сыном герцога? И что тогда остается? Пить, гулять и развлекаться. И напрасно прожигать жизнь — год за годом. Потому что тебе так никто и не дал шанса!

Глава 8

Квирина, Сантэя.

1

Холод…

Здесь всегда холодно! Зачем его заперли⁈ Он всего лишь хотел поиграть. Той красивой игрушкой! Такой маленькой, круглой, с дырочками… В них можно продеть шнурок и носить на шее. И засыпать, положив смешной шарик рядом…

Почему они хотели отобрать единственное сокровище? Этих шариков здесь так много прямо под ногами. Почему нельзя взять всего один?

Ну ничего — всё равно удалось спрятать находку! Под старым, грубым платьем…

Как же холодно…

Жгучая боль безжалостно хлестнула по лицу…

Роджера подбросило на кровати — выдергивая из очередного привычного кошмара. Но прежде чем окончательно проснуться, он успел взглянуть на тот мир этими глазами. Своими. И едва не умер от ужаса.

Там, в сыром, холодном подземелье он держал в руках выбеленный известью…

О Творец!!!