Свалка

— Лео пригласила тебя к себе, так как полагала: есть шанс убедить тебя бросить это расследование, — продолжила Френч. — Но, побеседовав с тобой, он решил, что тут выбора нет.

— Только ты пойми, пожалуйста, — сказал Фосс, — не привыкли мы убивать ни в чем не повинных людей.

Опять высоконравственные принципы. Да ведь они впрямь уверены в своей гуманности!

— Мы могли бы держать тебя, как пленника, всю жизнь, сказала Френч. — Но рано ли, поздно ли, тебя начнут искать. Возникнут подозрения. И работа наша по–прежнему останется под угрозой. Значит, дело ясное. Чтобы объяснить твою смерть, мы — правдоподобным образом устроим автокатастрофу. Тело твое будет найдено, но твое сознание мы скопируем и сохраним. У нас имеется достаточно места для восьми инфоморфов. В том числе — для тебя.

— Инфоморфом мы называем интеллект, существующий в виде компьютерной памяти, — вставил Баттеруорт. — Этакую информационную ипостась.

— Хотя твое физическое тело и умрет, — спокойно сказал Фосс, — твой интеллект будет жить вечность.

— Ага. — Баттеруорт улыбнулся своей странноватой, отстраненной улыбкой. Хоть и вечность пока кто–нибудь вилку из розетки не выдернет.

РЕЦЕПТОРЫ

Его ненадолго оставили одного. Розалинда Френч поднялась наверх. Фосс с Баттеруортом принялись настраивать какое–то оборудование, стоявшее вне поля зрения Бейли. Джереми Портера тоже не было видно, хотя Бейли слышал где–то позади прерывистый стук пальцев по клавиатуре.

Он был озадачен. Все существо его отказывалось примирится с услышанным. Однако она и так натворила немало — тут уж не захочешь, а поверишь, что шутить не станут. Ученые компьютерщики изначально склонны к потере чувства реальности, а эта маленькая группа работала вместе десять лет, почти не контактируя с внешним миром, сосуществуя в своей собственной, отдельной реальности, которая, в свою очередь, базировалась на идее–фикс одного человека. Естественно, ненормальное для них нормально…

Единственно возможное исключение — Баттеруорт. В силу своей [?] отстраненности он может быть менее привязан к тому, в чем остальные непоколебимо уверены. Если Баттеруорт единственная надежда, решил Бейли, то… надежда умирает последней.

Тут появился Фосс. Вытирая руки бумажным полотенцем, смоченным спиртом, он сказал:

— Я сейчас уберу кляп. А ты должен уяснить себе: если снова будешь шуметь, снаружи тебя не услышат. Ты только замедлишь ход работы. А если мы не сделаем все как следует, то в твоем инфоморфном будущем получатся заметные изъяны.

Он вытащил изо рта Бейли скомканную тряпку. Бейли кашлянул и сморщился.

— И вы полагаете, я поверю в эту… электронную жизнь после жизни?

Фосс посмотрел на него спокойно и задумчиво.

— Ты, пожалуйста, не забывай, что сам доктор Готтбаум планировал подвергнуться этой процедуре. И все еще не раздумал. А он, согласись, человек большого ума.

— А вы, Фосс? Вы–то собираетесь ли сканироваться? Тот медленно кивнул.

— Конечно. И в конце концов мы будем соседями, ты да я, верно? А теперь, с твоего позволения… Чтобы точно воссоздать физические ощущения после того, как твой интеллект будет запрограммирован, следует сперва получить множество данных о чувствах. Общие считывания мы провели, пока ты был под анестезией. Теперь нужно добиться более высокой точности. Начнем с визуальных. Ты готов к сотрудничеству?

Бейли взглянул в глаза Фосса. Фосс встретил его взгляд с неумолимой твердостью.

Время тянулось медленно. Ему показывали сетки, цветные карты, геометрические фолианты, печатный текст, пестрые мозаики. Его заставляли смотреть вверх, вниз, вдаль и вблизь. Ему объяснили, что в это время импульсы его зрительных нервов считываются и поступают в некое аналитическое устройство. Если раз удастся преобразовать нервные импульсы в цифры и символы, потом их вполне можно будет имитировать. Можно будет послать сигнал, соответствующий «зеленому», на тот участок мозга, который отвечает за визуальное восприятие, и инфоморф увидит зеленый цвет, хотя глаз у него больше не будет. И с прочими чувствами можно проделать то же самое; через некоторое время для него будет искусственно создана полностью окружающая среда. Эту окружающую среду вполне можно будет видеть, слышать, нюхать, пробовать на вкус и в любом случае ощущения будут подлинными.

Казалось, тесты длились долгие часы. Бейли потерял всякое представление о времени.

После долгой–долгой ночи — или то было уже утро? — снова появилась Розалинда Френч. Она принесла с собой множество стеклянных пипеток. В каждой содержался синтетический вкусовой препарат; каждой пипеткой Френч касалась его языка, после чего нужно было полоскать рот. Таким образом получили необходимые данные с его вкусовых рецепторов. Даже в качестве инфоморфа Бейли сможет в полной мере наслаждаться едой.

Наконец ему ввели какой–то гипнотик, и он погрузился в беспокойный сон, по–прежнему сидя в кресле, с зондами в уголках глаз. Теперь сканировали его сны.

LINK [Контакт]