Свет иных дней

Операция у них прошла как по маслу. Пока Бобби обзаводился нелегальным доступом к оборудованию «Червятника», Кейт обрабатывала особняк Биллибоба – вычурное псевдобарочное строение, стоящее в лесу вблизи границы национального парка «Маунт Рейнир». Она сделала достаточное количество фотографий для того, чтобы составить приблизительную карту дома снаружи и его окрестностей, и в нескольких точках для уточнения она использовала показания прибора GPS[27]. Этого – а также сведений, которые Биллибоб щедро сыпал репортерам из модных журналов в разговорах о том, как у него все роскошно в доме продумано и расставлено, – хватило Кейт для того, чтобы нарисовать и подробный план дома изнутри, и здесь тоже не обошлось без данных GPS.

И вот теперь, если все пойдет как надо, этих данных должно будет хватить, чтобы установить связь через «червоточину» между «святилищем» Биллибоба и этим доморощенным наблюдательным постом.

… Софт-скрин засветился. Кейт наклонилась к нему.

Изображение было сильно искажено. Она видела перед собой освещенный оранжево-коричнево-желтый кружок и смотрела на него словно бы через серебристый туннель. Появилось ощущение движения, по изображению проползали пятна света, но деталей Кейт различить не могла.

– Ни черта не вижу, – сердито объявила она.

Бобби прикоснулся пальцем к экрану.

– Спокойствие. Сейчас подключу программу борьбы с искажениями.

– Это как?

– Устье «червоточины» – это не объектив камеры, не забывай. Это крошечная сфера, на которую со всех сторон в трех измерениях падает свет. И это шаровидное изображение вдобавок сильно искажается при его передаче через саму «червоточину». Но мы все можем исправить с помощью несложной программы. Это довольно забавно. Она основана на тех программах, которыми астрономы пользуются для исключения атмосферных искажений, мерцания, дымки и рефракции, когда изучают звезды…

Изображение неожиданно прояснилось, и Кейт ахнула.

Они увидели массивный письменный стол, над которым висел шарообразный светильник. На крышке стола в беспорядке валялись бумаги и софт-скрины. Позади стола стоял небрежно отодвинутый стул. На стенах висели программы представлений и диаграммы рейтинга.

Здесь царила роскошь. Обои, судя по всему, были английские, ручной работы – наверное, самые дорогие в мире. На полу лежали две носорожьи шкуры с раззявленными пастями, выпученными стеклянными глазами и гордо торчащими даже после гибели рогами.

А еще на стене висел простенький анимационный дисплей, на котором красовалось непрерывно возрастающее число, под которым значилось: «ОБРАЩЕННЫЕ». Человеческие души тут подсчитывались, будто проданные суши-бургеры в каком-нибудь ресторане быстрого питания.

Изображение было далеко от совершенства. Темное, зернистое, местами неустойчивое – то замирающее, то вдруг рассыпающееся облачками пикселей. И все-таки…

– Не могу поверить, – выдохнула Кейт. – Получается! Словно бы все стены на свете превратились в стекло. Добро пожаловать в аквариум с золотыми рыбками…

Бобби еще поработал с софт-скрином и сделал так, что реконструированное изображение повернулось на экране.

– А я думал, носороги вымерли.

– Теперь – да. Биллибоб участвовал в консорциуме, который приобрел последнюю пару у частного зоопарка во Франции. Генетики пытались спасти носорогов как вид для будущего: хотели сохранить генетический материал – яйцеклетки, сперму и, может быть, даже зиготы. Но Биллибоб опередил их. Поэтому он теперь является владельцем последних носорожьих шкур на Земле. Неплохой бизнес, если посмотреть с одной стороны. Теперь эти шкуры стоят баснословных денежек.

– Но ведь это противозаконно.

– Вот именно. Но ни у кого не хватит пороха затеять судебный процесс против такой важной персоны, как Биллибоб. В конце концов – грянет «День Полыни» и все носороги так или иначе исчезнут, так какая разница? А ты можешь как-то повертеть эту штуковину?

– В каком-то смысле. Могу увеличить изображение, могу сделать четче какие-то детали.

– А можно взглянуть на эти бумаги на столе?

Краешком ногтя Бобби прикоснулся к нужным местам на экране, и фокус постепенно переместился к груде бумаг на письменном столе. Устье «червоточины» словно бы разместилось в метре над полом и метрах в двух от стола. Кейт гадала, не оно ли это – крошечная блестящая бусинка, повисшая в воздухе. В итоге листки бумаги стали за счет перспективы казаться более короткими. Кроме того, никто не думал раскладывать листки так, чтобы кому-то было удобно их читать; многие листки лежали текстом вниз, а некоторые были закрыты другими листками. И все же Бобби удалось кое-какие бумаги выделить, развернуть, убрать искажения, «почистить» изображение с помощью особой программы, и в результате Кейт смогла получить впечатление о том, что собой представляла большая часть бумаг, разложенных на столе.

В основном это была обычная корпоративная писанина – леденящие сердце свидетельства промышленного масштаба добычи душ легковерных американцев. Но – ничего противозаконного. По просьбе Кейт Бобби поспешно показал ей все разбросанные по столу листки.