Свет любящего сердца

— Не замолчу! Ты сама меня вызвала, и теперь изволь слушать! Больше я никуда не пойду с этим ужасным Эрролом Хантом! И нравится тебе это или нет — я больше не хочу иметь с ним ничего общего.

— Глупая девчонка! — презрительно поморщилась Лиза. — Да он богат, как принц, он боготворит землю, по которой ты ступаешь, а ты еще смеешь нос воротить. — Она говорила жестко и холодно. — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я стану тебя содержать после того, как ты пустишь на ветер все свои деньги?

— Нет, после того, как ты пустишь на ветер все мои деньги, Лиза! — запальчиво возразила девушка. — Кстати, — тут глаза ее сверкнули, — почему ты ставишь на чеках мою подпись и предъявляешь их, словно я их сама выписала? Кажется, это называется подлогом!

Глаза у Лизы потемнели от гнева, а лицо стало совершенно белым.

— Как ты смеешь! — завизжала она. — Как ты смеешь так со мной разговаривать? Подлог! Что за слова! Как будто я не имею права подписываться на твоих чеках, если только захочу! Ты что-то очень много возомнила о себе, стала очень независимой, и это после всех тех лет, что я тебя воспитывала. Зря я только деньги на тебя тратила.

— Но это же мои деньги! — перебила Корали. — А не твои! У тебя есть только право опекунства. Мне кажется, ты и так промотала большую часть денег отца.

— Да, я была твоим опекуном! Что ты имеешь против?

Корали посмотрела на мать холодно и твердо:

— Лиза, не обманывай себя. Ты больше не имеешь надо мной права опеки. Я совершеннолетняя. И я велела управляющему банком не выдавать с моего счета денег никому, кроме лично меня, как бы хорошо ты ни срисовывала мою подпись!

— Злая, гадкая девчонка! — закричала Лиза, вскакивая с постели. — Ты хочешь сказать, что посмела так поступить? И это после всего, что я для тебя сделала? Да я могла бросить тебя еще в роддоме на произвол судьбы. А ты так со мной поступаешь! Неужели ты способна на такое?

— Да! — сказала Корали. — Я их предупредила, чтобы в твои руки больше не давали ни цента из моих денег. — Она разозлилась не меньше матери. — А ты что думала — я буду терпеть и молча смотреть, как ты выкачиваешь все деньги с моего счета на какого-то проходимца Айвора Кавано! Ты думаешь, что сможешь продать меня с потрохами, и тело и душу, этому мерзкому Эрролу Ханту и что тебе все это сойдет с рук? А потом, когда эти два мошенника исчезнут, прихватив все мои деньги, кто будет тебя обеспечивать, если у меня не останется ничего? И кто тогда позаботится обо мне?

— Да я могу заявить, что тебе еще нет восемнадцати. И никаких денег ты не увидишь. Я могу объявить тебя сумасшедшей и запереть в сумасшедшем доме, ты понимаешь это?

Она помолчала и, поймав испуганный взгляд дочери, продолжила уже спокойнее:

— Да, так я и сделаю, если ты будешь вести себя подобным образом. Если еще хоть раз так со мной заговоришь! Я не для того взяла тебя с собой, чтобы теперь воевать. Я не намерена терпеть твои выходки, и я найду на тебя управу!

— Нет, — спокойно, строго и веско произнесла Корали. — Не думаю, что ты это сделаешь, хотя кто тебя знает, на что ты способна ради денег, раз ты бросила отца и моего брата, совсем кроху! Только я позабочусь о том, чтобы твои планы не удались! — И ее глаза полыхнули синим огнем.

Лиза совершенно вышла из себя.

— Ха-ха! — закричала она. — Ты меня не остановишь! Дурочка!

— А это мы еще посмотрим! — Корали развернулась и пошла к двери.

— И не смей, слышишь, не смей общаться с этим твоим братом! — крикнула Лиза, догоняя ее. — Я не позволю ему вмешиваться в наши семейные дела, ты меня поняла?

Но Корали, не оборачиваясь, пошла к себе в комнату.

Через десять минут она уже мчалась в свой банк на такси и еще до полудня сняла все отцовские деньги и перевела их в другой банк вместе с процентами и накоплениями. Вернувшись домой, очень довольная собой, она застала Лизу в самом боевом настроении. Та уже ждала ее и бесшумно проскользнула за девушкой в ее комнату, прежде чем Корали ее заметила.

— Итак! — воскликнула она, поворачиваясь к дочери с пылающими глазами. Лиза все утро пыталась дозвониться в банк, чтобы помешать дочери. Но в итоге выяснилось, что уже опоздала. Сделать ничего было нельзя, даже если бы у нее было на это право. Корали действовала быстро и грамотно. — Что ты наделала? Глупая, безмозглая девчонка, что ты опять натворила?

— Ничего глупого я не сделала, — спокойно сказала Корали. — А сделала только то, на что имею полное право, — не допустила, чтобы все мои деньги перекочевали в карман Айвора.

Ее тон был до того спокойным и уверенным, без обычной истерической злости, что Лиза на мгновение опешила, но затем ее охватил приступ бессильной ярости, и она ринулась в атаку.

— Что ты себе позволяешь? Как ты смеешь так отзываться об этом порядочном, благородном джентльмене?

— Я очень сомневаюсь, что он благородный, а уж тем более порядочный. Нисколько не сомневаюсь, что эти двое увиваются вокруг нас, чтобы вытянуть все наши деньги до последнего цента. А как только они поймут, что денег больше нет, — их поминай как звали!