Свет невозможных звезд

– Для определения тактики, – сказала я, – я должна знать, почему флот так избегает Интрузии.

Многоглазый медведь присел на задние лапы. Мы разговаривали с ним в белой комнате, неотличимой от других помещений корабля.

«Таков был ход наших строителей. Они создали его, чтобы бежать от нас».

– Это я поняла. Но почему вы так его боитесь?

«Мы не боимся. Мы осторожны».

– Но ведь это просто дыра в пространстве? Я видела изображения. Похоже на огромную электрическую розетку.

«Это намного больше, чем просто дыра».

– Не хочешь уточнить?

Медведь опустил морду на лапы и уставился на меня твердыми, как жемчужинки, глазами.

«В этом месте сходятся два несовместимых комплекта законов природы. Буря в стакане реальности, притом – разумная».

– Она живая?

«Наши строители наделили ее разумом, чтобы прикрывала их отступление и помешала нам их преследовать».

– Значит, она может защищаться?

Когти медведя выдвинулись из подушечек лап.

«Мы потеряли многих, штурмуя ее сразу после их эвакуации. Естественно, мы остерегаемся повторять подобные действия».

Я просмотрела записи, пересланные Бошняком «Злой Собаке».

– А что там с драконами?

«Они обходят Интрузию по тем же причинам».

Я постучала себя пальцем по подбородку.

– Мы, люди, изучаем Интрузию не первое столетие. Почему она никогда не предпринимала ничего против наших кораблей?

Медведь вопросительно склонил голову.

«Ваши суда пытались проникнуть в червоточину?»

– Иногда.

«И возвращались?»

– Нет, но мы полагаем, что они разрушены перепадом гравитационного поля или нарушением фундаментальных физических законов.

«Их уничтожила Интрузия. Никто не может последовать по пути очажников, не располагая соответствующими кодами доступа».

– А что это за путь? Куда ведет червоточина?

«Мы не знаем. Можем только предполагать».

– В другую вселенную?

«Возможно. Это объяснило бы расхождение в физических законах».

– Ясно. – Я скрестила руки. – Итак, если «Злая Собака» направится к Интрузии, вы не захотите следовать за ней.

«Это подвергло бы наши силы значительному риску».

– И все же это возможно? Если придется, мы могли бы преследовать и уничтожить ее?

«Подтверждаю. Если Интрузия воздержится от уничтожения ее и нас».

– А они смогли бы удрать в дыру?

«Пройти могут только располагающие кодами доступа, а очажники, уходя, унесли их с собой. Они не желали, чтобы их преследовали. Если „Злая Собака“ попытается войти в Интрузию, она будет уничтожена».

Я выдохнула.

– Итак, наша погоня за капитаном Констанц приближается к финалу.

«По-видимому, так. Но позволь спросить, почему ты так фиксируешься на одном конкретном корабле?»

– Не сказала бы, что «фиксируюсь», – нахмурилась я.

«Тем не менее мы тратим значительное время и усилия на ее сдерживание, между тем как несколько подобных ей кораблей уже вышли за пределы Общности».

Я подобралась.

– «Злая Собака» – особый случай. Вы с ней встречались. Она на многое способна, она коварна, и недооценивать ее возможности было бы ошибкой. – Я покачала пальцем перед медвежьей мордой. – Те, другие корабли просто бегут, спасаются, а она что-то затевает. Попомни мои слова.

27

Нод

Домой.

Через века, домой.

Хлопотная Собака садится в порту, и я у люка, когда он открывается. Оставшиеся потомки рядом.

Вдыхаю запах дома. Сочный, густой. Гниющие листья Мирового Древа. Новые почки на ветвях над нами. Запах миллиардов драффов.

Мировое Древо огромно. Покрывает всю землю. Единый организм. Все живое служит ему. Драффы служат ему.

Драффы работают, потом отдыхают.

Укрепляют волокна Древа, несущие нервные импульсы и другую информацию. Расчищают мертвую древесину. Восстанавливают после бурь.

Драффы работают, потом отдыхают.

Работают до смерти, потом падают в перегной между корнями. Питают Древо. Становятся едины с Мировым Древом. Снова видят ушедших раньше предков.

Ничто никогда не пропадает совсем.

Маленькие и я сходим с Проблемной Собаки и ощущаем подошвами родную почву.

Для них это первый раз.

Драффы теперь рассеяны среди звезд. По всей Множественности. В машинных отделениях кораблей. Человеческих кораблей. Нимтокских кораблей. Кораблей скакунов… Все расы нанимают драффов.

Драффы работают усердно.

Хранят корабли.

Строят новые гнезда.

Отдыхают.

Иногда возвращаются домой к Мировому Древу.

Иногда приходят коснуться лицами родных.

Представить потомков.

Покататься в почве.

Взобраться на самые высокие ветви и почувствовать, как холодные ветра на высоте раскачивают скрипящее Древо.

Дома.

Дома хорошо.

Люблю быть дома.

Хотя бы и ненадолго.

28

Сал Констанц

Порт рябил от красноватых бликов солнца, просачивающихся сквозь крону Мирового Древа. Я сидела на затененной грузовой платформе, глядя, как толпа механиков-драффов облепляет корпус «Злой Собаки» – словно крабы акулью тушу. Только они, в отличие от крабов, не раздирали ее по кусочкам. Они восстанавливали поврежденные пластины, сменяли отработавшие системы, перенастраивали истощенные перегрузкой двигатели.

Порт представлял собой полоску голой земли посреди джунглей. Я ковырнула каблуком плотную почву полосы. Крошечные подобия насекомых кружили во влажном воздухе, и все вместе напомнило мне Пелапатарн.