Светская львица за одну ночь

Мир перестал бешено вращаться, но все внезапно изменилось. Уайет с удовлетворением заметил, что Тео ушел в бар, явно обескураженный поцелуем, которому стал свидетелем. Макс и Элоиза тоже поспешно ушли. Люси смотрела на Уайета по-новому, ее лицо светилось надеждой и любопытством. В глазах девушки читалось, что она мечтала об этом поцелуе не меньше, чем он.

Книга, книга, книга.

— Я должен кое-что сделать… — сказал Уайет, чувствуя себя негодяем.

— Что? Посмеяться над Трипом? — поддразнила она. — Потерпи до завтра. Бедняжке нелегко видеть Элоизу рядом с Максом.

“Она и понятия не имеет”, — подумал Уайет, не в силах больше сохранять маску. Он слишком любил Люси, чтобы причинить ей боль.

— Подожди минуту. Я сейчас вернусь.

Прежде чем она успела возразить, он встал и быстро направился к двери, полный решимости.

— О чем ты, черт возьми, думала, когда предложила пять тысяч за это платье? — Корнелия говорила так тихо, что слышали только Фернанда и Паркер. Она подошла к ним, пылая гневом, как только аукцион закончился. — Люси вылетела бы в трубу, если бы ты, дура, не раскрыла рот!

— Успокойся, — негромко сказал Паркер. — Ты преувеличиваешь.

Фернанда, бледнее обычного, не произнесла ни слова. Она сидела, скрестив руки на груди и не глядя на Корнелию, как пленник в ожидании пытки.

— Он теперь высказывается от твоего имени? — Корнелия ощутила знакомый приступ горячей ярости, от которой темнело в глазах. Это было опасное ощущение. Впервые оно постигло Корнелию в шестнадцать лет, когда мать забыла о “Родительском дне” в Гротоне и улетела в Вербье с Жаком — своим тогдашним “другом”. Вернувшись с заснеженных склонов, мать обнаружила, что подруги шепотом сплетничают, будто у нее хламидиоз.

— Твой дурацкий широкий жест, Фернанда, спровоцировал лавину. Откуда у тебя взялись лишние пять штук? Не похоже, что ты продала свою почку — вряд ли за внутренние органы в таком возрасте и состоянии можно получить приличную сумму…

— По-моему, ты просто ненормальная, — заметил Паркер, покраснев.

— Ты жалок, — прошипела Корнелия. — Лысый, нищий, занудный… неудивительно, что жена тебя бросила. Фернанда — это лучшее, что тебе светит, — она рассмеялась. — Знаешь, скольких мужчин старушка Ферн затаскивала в постель в течение десяти лет, надеясь, что один из них даст ей свое имя?

— Убирайся отсюда, гадина! — Паркер вскочил. Фернанда продолжала сидеть, закрыв лицо руками. Хотя Паркер был заметно ниже Корнелии, та попятилась, напуганная внезапной вспышкой гнева.

Корнелия заметила, что окружающие смотрят на них.

— Не нужно устраивать сцен, — фыркнула она, собираясь с духом. Корнелия Рокмен не из тех, кто закатывает истерику в разгар самой блистательной вечеринки года. Она даже голоса не повысит. В конце концов она настоящая леди — и двое неудачников просто не стоят ее внимания. Даже не посмотрев на Фернанду, Корнелия развернулась и ушла, положив конец восемнадцатилетней дружбе.

В тихом уголке безлюдного зала Уайет набрал номер и взмолился, чтобы сработал автоответчик. После всего пережитого у него просто не оставалось иного выбора. Люси — человек, а не подопытный шимпанзе. Мать была права — пора, в кои-то веки, подумать о ближних.

— Уайет! — Киплинг сам взял трубку. Уайет услышал на заднем фоне ресторанный шум. — Рад слышать тебя, сынок, даже в этот поздний час. Ты…

— Простите, сэр, но я не могу выпустить книгу, — выпалил Уайет и почувствовал, что тяжесть покинула его сердце.

— Эл, ты не могла бы слегка сбавить темп? — Люси с тревогой взглянула на подругу. Когда Уайет внезапно исчез, оставив ее обескураженной поцелуем, она разыскала Элоизу и Макса в баре. Элоиза, обычно такая уравновешенная и сдержанная, была изрядно навеселе и явно не в состоянии разгадать таинственное поведение Уайета. Она только что потребовала, чтобы Макс заказал еще мартини.

— Я праздную! Моя девочка победила на аукционе! — Элоиза потянулась через стойку за оливкой, а потом буквально повисла на Люси. Макс бережно обвил рукой хрупкие плечи Элоизы и не позволил ей упасть.

— Почему бы не отпраздновать за чашкой кофе с булочкой? — Люси помахала проходившему мимо официанту.

— Отличная идея, — сказал Макс через голову Элоизы. — Она и кусочка не съела.

— Я тебя слышу! — засмеялась та, откидываясь назад. — Как я могу есть, если мой бойфренд развлекается непонятно с кем?

Она ткнула пальцем в сторону танцпола, но Люси не увидела Трипа. Элоиза взяла новую порцию мартини (бармен лишь пожал плечами, встретив взгляд Люси), поднесла бокал к губам, случайно наклонила его и забрызгала перед своего роскошного платья. Она уставилась на расплывающееся пятно, а потом откинула голову и ухмыльнулась.

— Конкурс мокрых футболок! — крикнула она.

Макс потянулся за салфеткой и прикрыл Элоизу (мокрое платье просвечивало насквозь).

— Я отвезу тебя домой, — твердо сказал он.

— Еще один танец, — с трудом выговорила та, взяла его за руку и потащила на танцпол. Макс, вряд ли способный взвалить Элоизу на плечо и вынести из зала, подчинился.