Священный любовник

Джон подумал, как друг выглядел несколько ночей назад, в Аберкомби, когда перебирал вешалки с рубашками, вытаскивая то одну, то другую для оценки. Смотря на Блэя сейчас, можно было подумать, что тот рыжеволосый парень в магазине был далеким, младшим кузеном вампира, сидящего в Мерседесе: ничего общего, кроме цвета волос и комплекции.

Джон похлопал парня по предплечью. «Нужно, чтобы доктор Джейн осмотрела тебя».

Блэй опустил взгляд на свою белую рубашку и удивился, обнаружив на ней кровь.

— Похоже, об этом жужжала моя мама. Совсем не болит.

«Хорошо».

Блэй отвернулся и посмотрел в окно, сквозь которое было невозможно что-то увидеть.

— Мой отец сказал, что я могу остаться. Чтобы сражаться.

Джон тихо просвистел, привлекая внимание парня. «Я не знал, что твой отец умеет так обращаться с мечом».

— До женитьбы на моей матери он был солдатом. Она заставила его бросить сражения. — Блэй потер рубашку, но кровь прочно впиталась в волокна ткани. — Возник серьезный спор, когда Роф попросил найти вас двоих. Моя мама боится, что меня убьют. А отец хочет, что бы я стал достойным мужчиной, ведь раса нуждается во мне. И вот я здесь.

«А чего хочешь ты?»

Глаза парня метнулись к перегородке. А потом окинули заднее сиденье.

— Я хочу сражаться.

Джон откинулся на сиденье. «Хорошо».

После длинной паузы, Блэй сказал:

— Джон?

Джон медленно повернул голову, чувствуя себя не менее измотанным, чем Блэй.

«Что»

, спросил он губами, не найдя сил, чтобы показать знаками.

— Ты все еще хочешь дружить со мной? Даже зная, что я гей?

Джон нахмурился. Потом выпрямился, сжал кулак и треснул парня в плечо изо всех сил.

— Ау! Что за хрень…

«Почему я не должен хотеть быть твоим другом? Не считая факта, что ты идиот долбанный, раз задаешь подобные вопросы».

Блэй потер место удара.

— Прости. Не знал, изменит ли это что-то или… Не бей туда больше! У меня на плече рана!

Джон снова откинулся на спинку сиденья. Он собирался показать парню очередное «бестолочь», когда осознал, что спрашивал подобное после произошедшего в раздевалке.

Он посмотрел на своего друга. «Ты для меня все тот же».

Блэй сделал глубокий вдох.

— Я не сказал своим родителям. Только вы с Куином знаете.

«Ну, когда ты расскажешь им или кому там еще, мы будем рядом с тобой. От начала и до конца».

Вопрос, задать который у Джона не хватило духу, должно быть, читался в его глазах, потому что Блэй протянул руку, коснувшись плеча Джона.

«Нет. Совсем нет. Я не верю, что есть что-то, из-за чего я стану думать о тебе хуже».

Они единодушно вздохнули и в одновременно закрыли глаза. Никто не проронил ни слова на протяжении всей дороги домой.

* * *

Лэш сел на пассажирское сиденье Фокуса с раздражающим ощущением, что даже с теми нападениями на дома аристократии, которые он организовал, члены общества не усекли фишку. Лессеры подчинялись приказам Мистера Д, не его.

Черт, они даже не знали о его существовании.

Он посмотрел на Мистера Д, чьи руки покоились на рулевом колесе. Часть его хотела убить лессера просто из злости, но его рациональная сторона знала, что лучше оставить парня в живых в качестве глашатая… по крайне мере, пока он не разберется, кто еще входил в его войска.

Войска. Ему нравилось это слово.

Лучше этого было только слово «его».

Может, ему стоит организовать себе форму. Ну, типа генеральской.

Он на все сто процентов заслужил это, учитывая, насколько ловкой была его стратегия боевых действий. Он был прирожденным гением… и факт, что он использовал то, чему его обучило Братство, против них же, был чертовски выдающимся.

За последние, сколько бы там ни было веков, Общество Лессенинг просто чистило вампирское население. Под недальновидным командованием и с нескоординированной военной силой, они придерживались стратегии «выследить-убить», которая давала незначительные результаты.

Но Лэш мыслил широко и обладал необходимыми знаниями, чтобы осуществить свои планы.

Чтобы уничтожить вампиров, нужно сломать коллективную волю общества, и первым шагом была дестабилизация. Были убиты главы четырех из шести семей-основателей глимеры. И два других на подходе, а как только их уничтожат, лессеры могут приниматься за остаток аристократии. Из-за истребления глимеры, немногочисленные выжившие члены Совета Принцепсов, организуют оппозицию Рофу. Возникнут соперничающие политические группировки, и в результате — борьба за власть. А Роф, как лидер, который должен будет улаживать общественные беспорядки, организованные для оспаривания его власти, и одновременно вести войну, начнет совершать ошибки. Что только обострит нестабильность.