Священный любовник

— Это я, — крикнул Блэй. — Не стреляйте.

Джон вышел из-за куста.

«Я думал, ты ушел со своими родителями?»

Блэй уставился на Куина.

— Братья пытались связаться с тобой.

— Почему ты на меня так смотришь? — спросил Куин, опуская оружие.

— Они хотят, чтобы ты вернулся в особняк.

«Почему?» Показал знаками Джон, в то время как Блэй не отрывал взгляда от Куина. «Роф сказал, что мы можем остаться…»

— Какие новости? — напряженно спросил Куин. — У тебя есть новости, не так ли?

— Роф хочет, чтобы ты…

— На мою семью напали, верно? — Куин стиснул челюсть. — Верно?

— Роф хочет, чтобы ты…

— К черту Рофа! Говори!

Блэй посмотрел на Джона прежде, чем снова обратиться к другу.

— Твои отец, мать и сестра мертвы. Твой брат пропал.

С хрипом, дыхание покинуло Куина, будто кто-то пнул его в живот. Джон и Блэй потянулись к нему, но он отшатнулся и отступил в сторону.

Блэй покачал головой.

— Мне так жаль.

Куин ничего не ответил. Будто вообще позабыл английский.

Блэй еще раз попытался подойди к другу, но когда Куин снова отошел назад, он сказал:

— Слушай, Роф позвонил мне, когда не смог связаться ни с кем из вас, и попросил привести обоих назад, в особняк. Вся глимера сейчас скрывается.

«Пойдем в машину»

, показал Джон Куину.

— Я не поеду.

— Куин…

«Куин…»

Голос Куина был полон эмоций, которые отказывалось выражать его лицо.

— Катись все это в ад. К чертям все…

В доме Блэя зажегся свет, и Куин повернулся голову в ту сторону. Через окна кухни они ясно увидели лессера, который вошел в комнату.

Куина было не остановить. Со сверхзвуковой скоростью он кинулся к задней двери дома с пистолетом наготове. И он не умерил темпа, попав внутрь. Он навел свой H&K на убийцу и десяток раз нажал на курок, пришпилив ублюдка к стене.

Несмотря на то, что лессер рухнул на пол, истекая кровью, Куин продолжал стрелять, и обои стен позади твари стали напоминать лучшие работы Джексона Поллока[69].

Блэй и Джон бросились вперед, и Джон обхватил рукой шею друга, оттягивая его назад. Он сжал его руку с пистолетом, на случай, если Куин попытается развернуться и выстрелить.

Когда другой лессер влетел в кухню, Блэй бросился в атаку, схватив нож для разделки мяса со стойки Хенкельс[70]. Когда он встал перед бледноволосым ублюдком, тот непонятно откуда вытащил раскладной нож, и они начали кружить друг напротив друга. Блэй был воодушевлен, его большое тело приготовилось к бою, а взгляд стал колючим. Но проблема была в том, что его раны, полученные еще до отъезда с родителями, по-прежнему кровоточили, а лицо выглядело бледным и изнуренным от пережитых событий.

Куин поднял дуло пистолета, даже не заметив хватку Джона на своей руке.

Когда Джон покачал головой, Куин прошипел:

— Отпусти меня. Сейчас же.

Голос парня был смертельно спокойным, и Джон подчинился.

Куин послал свою идеальную пулю прямо между глаз лессера, и тварь свалилась на пол, как кукла.

— Что за фигня? — рявкнул Блэй. — Он был моим.

— Не собираюсь смотреть, как тебе перережут горло. Ни за что на свете.

Блэй указал на Куина дрожащим пальцем.

— Никогда так больше не делай.

— Этой ночью я потерял людей, которых терпеть не мог. И не потеряю того, о ком я на самом деле беспокоюсь.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы ты становился моим героем…

Джон встал между ними. «Домой, показал он. Сейчас же.»

— Здесь могут оказаться…

— Здесь вероятно есть еще…

Они замерли, когда зазвонил телефон Блэя.

— Это Роф. — Пальцы Блэя забегали по клавишам. — Он на самом деле хочет, чтобы мы вернулись. И Джон. Проверь свой телефон, похоже, он не работает.

Джон достал мобильный из кармана. Телефон не подавал признаков жизни, но сейчас не время выяснять, почему. Может, повредился во время сражений?

«Пойдем», показал он знаками.

Куин подошел к стойке с ножами, вытащил тот, что предназначался для разделки мяса, и пронзил им обоих лессеров: того, которого превратил в решето, и другого, кому выстрелил прямо в «десятку», промеж глаз.

Двигаясь так быстро, насколько это было возможно, они закрыли дом, включили сигнализацию, и сели в Мерседес Фритца, Куин — за рулем, а Блэй с Джоном на заднем сидении.

Когда они добрались до Шоссе 22, Куин начал поднимать перегородку.

— Если мы возвращаемся в особняк, ты не должен знать, где он находится, Блэй.

Это, естественно, была только одна из причин поднятия экрана между ними. Куин хотел побыть в одиночестве. Он всегда нуждался в этом, когда в его жизни все шло из рук вон плохо; именно поэтому Джон согласился сесть на место Миссис Дэйзи[71].

Сквозь кромешную темноту заднего сиденья, Джон посмотрел на Блэя. Парень откинулся на сиденье так, будто вес его головы был равнозначен весу двигателя, а глаза, казалось, закатились в череп. Он выглядел на сто лет.

По человеческим стандартам.