Святой Грааль. Во власти священной тайны

Кэмпбелл весьма детально применяет теории К. Г. Юнга[335]к мифологии, исходя из идеи Юнга о том, что за мифологией, а возможно — и за большей частью человеческих представлений и идеалов кроется мир архетипов. Сам Юнг считал, что Грааль — это совершенно нехристианский образ, но, по-видимому, не занимался внимательным изучением его истоков. Однако он разработал систему интерпретации символов, которая содержит немало справедливого в отношении Грааля:

«Чтобы быть действенным, символ по природе своей должен быть неопровержимым. Он должен быть наилучшим выражением превалирующего мировоззрения, непревзойденным вместилищем смысла; он также должен быть недоступным и противостоять всем попыткам критического разума взломать его; и, наконец, его форма должна быть достаточно эстетичной и настолько убедительной для наших чувств, что никакой аргумент не сможет опровергнуть его. Символ Грааля на какое-то время отвечал всем этим требованиям, и именно этим объясняется его длительная жизнеспособность…»

Хотя сам Юнг коснулся темы Грааля лишь вскользь, существует сложившаяся юнговская интерпретация этого мифа, разработанная Эммой Юнг, женой КГ. Юнга, и Марией-Луизой фон Франц, ведущим юнговским аналитиком, и изложенная в их совместной книге «Легенда о Граале». Традиционные научные аргументы здесь не имеют никакого значения; и если юнговский принцип анализа можно признать справедливым, то эта книга обладает несомненной ценностью. Я, со своей стороны, признаю, что этот подход проливает во многом новый свет на восприятие читателями Грааля, а также на его символическое и психологическое истолкование. Однако я не спешил бы с восторженными отзывами там, где приверженцы юнговского анализа стремятся подкрепить общий тезис конкретными деталями. Чтобы быть кратким, ограничусь всего двумя примерами. В заключение «Легенды о Граале» авторы высказывают в качестве ключевой версии идею о том, что Мерлин — это «дух камня-Грааля» и что esplumoir

(эсплюмуар), куда он ретируется в конце «Персеваля в прозе», — это камень, «камень алхимиков, и именно он является истинной целью поисков Персеваля [курсив автора — Пер.

] Эту историю можно найти только в одном тексте, версии Дидо романа «Персеваль в прозе», излагающей весьма нетрадиционную концовку, и придавать столь важное значение этому единственному варианту вряд ли оправданно.

Точно так же Кэмпбеллу пришлось намеренно исказить прочтение абсолютно ортодоксальных религиозных воззрений Вольфрама, чтобы заставить свою аргументацию работать. Он считает пилигримов, которые в своем банальном, но глубоко искреннем благочестии напоминают Парцифалю о том, что сегодня — Страстная пятница, пародией — этим обычным средством, помогающим обойти молчанием наиболее сложные места в тексте. Кэмпбелл трактует крещение Фейрефиза как мистический и некатолический акт, поскольку Грааль, дарующий в королевстве Грааля всё и вся, наполняет водой и крещальную купель. Исследователь с готовностью делает из мухи слона: павлиньи перья на шляпах Грамофланца и короля Грааля становятся у него свидетельством того, что они — оппоненты: один из них — владыка духовного мира, а другой — властелин царства природы. Однако, если взглянуть на немецкие миниатюры того времени, можно заметить, что такие перья — заурядная деталь рыцарских шлемов, бывших важной частью парадных рыцарских доспехов.

Грааль и алхимия

Юнг проявлял глубокий интерес к алхимии, а алхимики, естественно, находили в легендах о Граале богатый материал. Неоднократно предпринимались попытки соотнести Грааль с алхимией; по большей части они основывались на анализе «Парцифаля» Вольфрама. Это объясняется поистине энциклопедическими познаниями Вольфрама в области свойств всевозможных драгоценных камней, и поэтому Грааль в его версии этой истории предстает камнем. Здесь мы вновь оказываемся посреди неизведанного моря: дело в том, что алхимия, даже на внешнем, «научном» уровне, — это предмет для посвященных, и я могу судить о ней разве что на правах любителя. Однако проникнуть в глубинное алхимическое содержание историй о Граале гораздо проще, чем того хотелось бы приверженцам алхимических таинств, и постулаты типа тех, что высказаны Паулеттой Дюваль в работе «La pensee alchimique et le Conte du Graal» («Алхимическая мысль и повесть о Граале»), находят опору в аргументах о структуре алхимической философии, которая весьма далека от того, что отражено в тексте романа.