Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

На примере, а может быть, и из рассуждений Поликарпа и Аникита он усвоил себе тот правильный взгляд на этот вопрос (как на обряд), какой развивал в 90-х гг. Тут именно он понял, что различие в постах и дне празднования Пасхи не только не уничтожает, а «утверждает единство веры». Здесь ему воочию представлено было различие догмата от обряда, вечного в религии от временного; указано было, что первого надо держаться твердо, во втором же можно давать свободу отдельным общинам. Он понял, что в целях лучшего действования в мире должно быть единство в вере, взаимообщение между христианами, мир церковный и любовь к братьям. Словом, здесь зерно всего того, что он сделал и высказал в 90-х гг.

Исторически неизвестно, на какой стороне стоял сам он в 154-155 г. Но более вероятным нужно считать предположение, что любимый ученик Поликарпа, взятый им с собой, может быть, в качестве помощника, воспитанный в Малой Азии и до тех пор живший там, он держался и господствовавшей там практики, т. е. праздновал Пасху с иудеями.

В 90-х гг. мы видим в нем защитника римской практики. Очевидно, он изменил свой обычай, может быть, приняв тот, какой до него уже существовал в Галлии. И в этом опять нельзя не видеть влияния посещения им Рима в 154-155 г. Тут именно он усвоил те взгляды, которые давали ему возможность без укоров совести переменить практику отцов.

Но эта же перемена отчасти могла содействовать и тому, что он выступил в 90-х гг. не ярким ревнителем какой-либо одной практики, а посредником между Римом и Малой Азией. Ибо он знал на себе, что христиане последней никакой ереси не исповедуют. Восставать против них, кроме того, для него значило — восставать против своего прошлого, против себя. В Риме же он убедился, что и тамошняя практика также вполне христианская и, может быть, даже лучшая, чем малоазийская. Поэтому св. отецтак решительно и присоединился к ней в 90-х гг., не опасаясь впасть в ошибку.

Здесь же, может быть, как центре вселенной, куда стекались люди из разных местностей, он узнал, что разница в пасхальном вопросе существует не только между Малоазийскими и Римской церквами, но и в других. А это тоже было не бесполезно для его будущей деятельности.

В 60-х гг. II столетия[1140] пасхальный вопрос снова подвергся обсуждению.

На этот раз разгорелись уже страстные споры («великий спор — £птг|<ж; лоШ|», по выражению Мелитона)[1141]

в самой Малой Азии, а именно в Лаодикии.[1142] Спорили с одной стороны Мелитон Сардский, а с другой — Аполлинарий, епископ Иерапольский.[1143] По тому же вопросу, став на сторону Аполлинария, высказались впоследствии Климент Александрийский и Ипполит Римский.

Судя по оставшимся от сочинений этих отцов фрагментам в «Пасхальной хронике»,[1144] в данное время вопрос касался, собственно, того, когда Христос совершил Тайную вечерю и в какой день пострадал. Как мы уже видели, малоазийцы, празднуя Пасху 14 нисана, ссылались на пример Спасителя, Который, по ним, совершил законную пасху именно в этот день. «Поэтому и нам нужно делать таким же образом», — заключали они (у Ипполита).

[1145] В доказательство правоты своего счета они ссылались на Евангелие от Матфея (Аполлинарий).[1146] — Противники же их, наоборот, основываясь главным образом на Евангелии от Иоанна (Климент),[1147] утверждали, что Христос 14-го не совершал законной пасхи, но 13-го показал ученикам образ совершения Евхаристии, а 14-го пострадал, Сам будучи таинственной Пасхой и Агнцем, вземлющим грехи мира (Климент, Аполлинарий, Ипполит).[1148]

По-видимому, спор и ограничивался только этим толкованием Евангелий и установлением точной даты пасхальной вечери и смерти Христа. Чем он окончился, решить трудно. Но, принимая во внимание, что и в 90-х гг. Поликрат в доказательство своей практики ссылается на Евангелие (κατά τό Εύαγγέλιον — вероятно, от Матфея), можно думать, что каждая партия осталась при своем.[1149]

Участвовал ли Ириней в этом споре, неизвестно. Но в Contra haereses есть два места, имеющие прямое отношение к дебатировавшемуся тогда вопросу. Первое находится во II книге, гл. 22, 3. Здесь св. отец доказывает, что Христос, по Евангелиям, три года подряд посещал Иерусалим в праздник Пасхи, т. е. провел здесь три' Пасхи. В третью Пасху — как рассказывает Ириней, излагая Евангелие, — Господь, воскресив Лазаря, отправился в город Ефраим «и отсюда, как написано, за шесть дней до праздника Пасхи пришел в Вифанию (Ин. 11, 54; 12, 1), и из Вифании пришед в Иерусалим, вкусил пасху и в следующий день пострадал (et de Bethania ascendens in Hierosolymam, et manducans pascha, et sequienti die passus)».[1150]