Святой праведный Феодор Ушаков. Изд. 5-е. 2010

Некоторые из посланников отмахивались, относились нерадиво к просьбам, другие добросовестно изучали кораблестроение, к местным властям за помощью обращались. Англичане за границу своих мастеров неохотно отпускали — секреты берегли, но к себе разрешали приезжать учиться: знали — лучше британских верфей нету. Но русские подмастерья, что приезжали на выучку в британские земли, были приметливые: чертежи читали хорошо, порядок построения знали, понимали многое с полуслова, хотя слово-то английское знали вначале нетвердо. Прием ухватывали, все полезное постигали. Да и сам Иван Григорьевич накануне русско-турецкой войны был отправлен чрезвычайным и полномочным послом в Великобританию. В немалой степени способствовал тому, что англичане беспрепятственно эскадру Спиридова в Средиземное море пропустили. Дела исполнял иностранные, а повышение получил по службе морской. В 1769 году произведен был в полные генералы и стал вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, будучи за рубежами Отечества. Возвратился и снова изо всех сил работал во славу флота Российского. Хоть был бережлив, но на флот денег не жалел, благо императрицу убеждать долго не приходилось, она сама коллегию упреждала, сыпала пожеланиями. Правда, прежде чем принять указ, опускала его для обсуждения в коллегию. И тут уж адмиралы вели себя достойно, не кидались утверждать указ сломя голову, соглашаться из-за почтения перед высоким именем, не кивали без устали. Каждый досконально изучал, специалистов приглашал, в книги и чертежи заглядывал, и не раз, бывало, прожекты императрицы в другую сторону поворачивали. Императрица сердилась, но строптивцев не наказывала, старалась подловить адмиралтейцев на неосведомленности, незнании, отсталости (советники ее тоже не дремали). Бывало, что она права оказывалась. Радовалась, как дитя малое: уела мудрых старцев. Но и они не раз аккуратно ее на место ставили. Не так уж часто, больше она их упреждала. Да так и положено императрице. В 1772 году Чернышев получил указ Екатерины, держал его под рукой: «Обстоятельства требуют, чтобы мы имели будущим до 20 линейных кораблей с надобным числом других судов, за исключением находящихся в Средиземном море, о чем приложите по Адмиралтейств-коллегии всевозможное старание, а также о том, чтобы на верфях было леса еще на 10 таковых кораблей для пополнения оного числа или по первому недостатку в лесе не было». Екатерина считала: надобно быть сильной настолько, чтобы у Швеции не зародилось желание на успех в морском деле. Сказала ему твердо после английского дипломатического вояжа: «На Востоке мы можем победить, если увеличим флот на Балтике».

«Увеличим и обучим», — подумал он тогда. Поэтому охотно посылал учиться офицеров в Англию, Голландию. Многие из них побывали на английских кораблях в дальних плаваниях, добирались до Вест-Индии, Филадельфии, Кубы и даже до азиатских колоний Британии.

С каждым годом Адмиралтейств-коллегии дел прибавлялось, отсидеться важно и спокойно в присутствии было уже нельзя. Вспомнил, как в 1764 году по совету императрицы направили за казенный счет купеческое судно «Надежда Благополучия» вокруг Европы в море Средиземное — так тогда предприятие то считалось почти сказочным, чуть ли не наподобие плавания Козьмы Индикоплова. Ныне же русские эскадры снуют по морям, как челнок в ткацком станке. Эскадра Мусина-Пушкина у Нордкапа крейсировала, эскадра Круза — в Немецком море, Палибина — в Атлантическом океане, Борисова — в Лиссабон ходила, Сухотина и Чичагова — в Средиземное море и обратно совершили экспедицию. Снуют-то снуют, но мачты ломаются, течь в кораблях частая, обшивка непрочная, червь южный днище корабля истачивает мгновенно, пожары нередки, помпы для откачки воды плохие, паруса мокнут и тяжелеют. Вот и пригласил он сегодня трех лучших офицеров флота, чтобы назначить на испытания всего нового, что в Российском флоте появилось.

Те зашли статные, сильные. Нежности и пухлости кабинетной, дворцовой в лице не было. Обличьем красны и обветренны — ветер и брызги пудрой и румянами им были в походах. Чернышев подержал их под взглядом: глаз не отвели, доложились.

— Капитан первого ранга Ханыков!

— Капитан второго ранга Ушаков!

— Капитан-лейтенант Обольянинов!

— Знаю, знаю, — подошел, пристально вглядываясь, протянул руку. Затем, не приглашая сесть, подошел к карте европейских морей, взял линейку и провел от Нордкапа до Гибралтара.