Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа

Выход священнослужителей из алтаря Свято-Троицкого собора продолжался более пяти минут. Доблестный архиерей взошел на кафедру, а по обеим сторонам от него, в два ряда, до самого алтаря, стояло духовенство – на молебен вышло 144 священнослужителя. На всех были одинаковые юбилейные лаврские облачения. Наступила полнейшая тишина. Все собравшиеся в храме были исполнены святого благоговения. Перед началом молебна протоиерей Павел Лахостский разъяснил собравшимся богомольцам смысл и значение Торжества Православия, на которое они собрались. Служение закончилось в третьем часу дня. Получая благословение от архипастыря, верующие расходились в несказанной радости – Православие одержало победу!

Радовались и веселились о Христе Иисусе Господе нашем все собравшиеся – священники, монашествующие, простые верующие. В этот великий день милосердый Господь посетил верные Ему сердца Своею неизреченной благодатию. Вновь ощутили они невещественный глас Небесного Домовладыки: Се, Аз с вами есмъ во вся дни до скончания века. Аминь (Мф. 28, 20).

Для иеромонаха Варнавы (Муравьева) достойным завершением этого дня была духовная беседа с близкими его душе соратниками по невидимой брани – епископом Лужским Мануилом и протоиереем Павлом Николаевичем Лахостским, окормлявшим до 1917 года Ярославское благотворительное общество…

Выписка

из журнала Духовного Собора Александро-Невской Лавры от 22 ноября 1923 года [244]

Постановили занести в настоящий журнал заседания:

1) 15/28 октября сего года было совершено Его Преосвященством Мануилом Епископом Лужским воссоединение братии Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры с Его Святейшеством Святейшим Патриархом Московским и всея России Тихоном в благодатное с Ним общение.

Подписи

Руководству Лавры и трезвомыслящим инокам удалось сберечь обитель, а братия, пройдя многочисленные скорби и испытания, укрепилась духом и была готова послужить Господу с новым усердием. В результате еще почти десять лет после этих событий Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра оставалась действующим монастырем и несла миру свет Православия.

Нелегко было в ту пору монашествующим сохранять внутренний мир. Тем заметнее для всех в Лавре были спокойствие отца Варнавы (Муравьева) и его покорность воле Божией, удивительным образом сочетавшиеся с непреклонной решимостью следовать истине. Вместе с духовником обители архимандритом Сергием (Бирюковым) в эти смутные и тревожные годы они стали настоящей опорой для братии, тяжко переживавшей как нападки на Церковь извне, так и внутрицерковные разделения и соблазны.

Во всем – и в молитве, и на послушании, и в самоотверженном служении людям – подавал отец Варнава пример истинно монашеской ревности о Господе, трудолюбия и терпения. Источником же всех этих добродетелей служило сокровенное сердечное делание, которое перенял он от духовного отца – преподобного старца Варнавы Гефсиманского. Уроки Иисусовой молитвы были как нельзя лучше восприняты и приумножены им, принося богатые всходы – наполняя душу подвижника божественной тишиной и безстрастием. Это состояние сердца преподобный Иоанн Лествичник описывает как воскресение души прежде воскресения тела: «Не познал, как и зачем приходил лукавый, и как ушел, но совершенно уже стал нечувствителен ко всему подобному, потому что всецело пребываю и всегда буду соединен с Богом» [8, Слово 29, Поучение 10].

Отдавая безусловное предпочтение духовному, отец Варнава, вместе с тем, служил образцом собранного и скрупулезного ведения монастырских дел. Послушание главного свечника, которое нес отец Варнава, было не из легких. Торговля – дело весьма хлопотное и ответственное, тем более, что помимо свечей и лампадного масла, в киосках Лавры продавались образочки, крестики, краткие молитвословы, акафисты и иконы, изготовленные в мастерских обители. Труд свечника Лавры требовал ежедневной отчетности и оформления целого вороха деловых бумаг. Документы Лавры за 1921–1923 годы пестрят множеством докладных записок, рапортов и отчетов, составленных иеромонахом Варнавой (Муравьевым), и все они написаны четким, характерным почерком, говорящим о редкой целеустремленности его обладателя [168–177]. Давала о себе знать прошлая многолетняя практика коммерческой деятельности, которую отец Варнава в совершенстве освоил еще в миру, в бытность одним из крупнейших петербургских мехоторговцев.

Неудивительно поэтому, что в скором времени после описанных событий руководство и братия Лавры решили избрать иеромонаха Варнаву (Муравьева) членом Духовного Собора, с назначением его на один из ключевых административных постов Лавры – ее казначеем.

Весьма обширным и непростым было хозяйство монастыря. Обеспечение его жизнедеятельности во многом зависело от усердия и способностей казначея. Неимоверных сил и великого терпения требовало в те годы это послушание…