Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа

В слове о высшей степени христианского совершенства преподобный Макарий Великий пишет: «Когда душа прилепляется ко Господу, и Господь, милуя и любя ее, приходит и прилепляется к ней, и разумение ее непрестанно уже пребывает в благодати Господней, тогда душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум. Тело души остается поверженным на земле, а ум ее всецело жительствует в небесном Иерусалиме, восходя до третьего неба, прилепляясь ко Господу, и там служа Ему… Мысль и ум даже омраченных грешников могут быть весьма далеко от тела, имеют силу во мгновение времени пробегать большие пространства, переходят в отдаленные страны, и нередко тело повержено на землю, а мысль в другой стороне пребывает… А если душа грешника так тонка и быстрокрыла и уму ее нет препятствия быть в отдаленных местах, тем паче душа, с которой покрывало тьмы снято силою Духа Святаго, когда умные очи ее просвещены небесным светом, и совершенно избавлена от страстей безчестия, соделалась чистою по благодати, – всецело на небесах служит Господу духом, и всецело служит Ему телом, и столь расширяется мыслию, что бывает повсюду и, где хочет, и когда хочет, служит Христу» [4, т. I, с. 267–268].

А вот что пишет о подвижниках, которые стали живыми храмами Святой и Живоначальной Троицы по благодати, святитель Игнатий Брянчанинов: «Совершенство христианское состоит в чистоте сердечной, коей является Бог, обнаруживающий Свое пребывание в сердце многоразличными дарами Духа Святаго. Достигший сего совершенства есть светильник, не телесным служением, но служением Духа исполняющий заповедь любви к ближнему, руководящий спасающихся, восставляющий их от падений, целящий их душевные раны.

Монашеский лик доставил Церкви Христовой пастырей, которые не препирательными словесами человеческой мудрости, но словесами Духа, споспешествуя учению чудесами, пасли и утверждали Церковь… Кто были Златоуст, Василий Великий, Епифаний, Алексий и Филипп митрополиты, – словом, все святые пастыри? Но и не в чине архиерейском, а в простом монашеском, есть много светильников от Антония Великого, Иоанна Дамаскина, до Сергия Радонежского и Георгия Затворника. Веру утверждали, ереси обличали и попирали. Без монахов пропало бы христианство в мирянах. Вот сколь необходимо в Церкви Христовой совершенство, без коего и спасение с самою верою легко может утратиться, и непременно утратится: ибо нужны чувства, обученные долгим временем, в различении добра и зла. Сего совершенства достигали в первенствующей Церкви аскеты и мученики, после – монахи…» [5, с. 483].

Преподобный Серафим Вырицкий – для его соработников, чад духовных, и всех, кому Господь даровал с ним встречу – и стал тем светильником, который служением Духа соблюдал заповедь любви к ближнему. На нем исполнилось обетование Господа: Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9, 1).

Отец Серафим был человеком необыкновенно высокой созерцательной жизни. Случалось, что он на несколько дней прекращал прием посетителей, оставаясь в уединении и безмолвии. В такие моменты домашние старались ничем не нарушать покой батюшки, а на калиточке появлялось объявление, что в ближайшее время приема не будет. Эти дни и ночи подвижник целиком посвящал молитвенному созерцанию. Такое бывало не часто, но именно тогда старец, видимо, получал высшие откровения от Господа и укреплялся для дальнейших подвигов во славу Божию среди лежащего во зле мира сего.

Уже на земле можно ощутить радости грядущего Небесного Царствия, в котором Дух Святый соединит всех угодивших Богу. Когда начинает говорить небесное – умолкает, превращаясь в ничто, все земное. Человек, которого Господь хоть на миг сподобит вкусить небесного блаженства, начинает видеть грубость, тяжесть и тесноту земного мира с его болезнями, печалями и воздыханиями, с его пустыми, глупыми и никчемными стремлениями и страстями, с его непогодами и стихийными бедствиями…

Истинные духовные ощущения, принадлежащие к жизни будущего века, невозможно описать земным человеческим языком. О них можно дать лишь общие понятия. Познаются же они только на личном духовном опыте. Святой апостол Павел говорит так: Знаю о таком человеке (только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12, 3–4).